Читаю газеты участники саммита пришли к консенсусу сочинение егэ

Читаю газеты

Читаю газеты:

Участники саммита пришли к консенсусу..;

В бутиках – большой выбор одежды прет-а-порте…

То и дело мелькают: имидж политика, большой бизнес, киллеры, путаны, наркокурьеры…

Слушаю радио:

– Вот что рассказал нашему корреспонденту автор нового римейка;

– В США прошли праймериз, показавшие значительный дисбаланс в рейтинге кандидатов…

Диктор телевидения сообщает:

– Первые транши были переведены в офшорные зоны;

– Пресс-секретарь премьер-министра информировал собравшихся о перспективах в сфере инвестиционной политики государства;

– Дилеры прогнозируют дальнейшее падение котировок этих акций…

Что за напасть? Почему такое обилие иноязычных слов в наших средствах массовой информации – на страницах газет, в радио– и телеэфире? В последние два десятилетия поток иноязычных, главным образом английских, заимствований усилился, и один из известных русистов назвал его даже не потоком, а потопом [Костомаров 1993]. Общественность не на шутку обеспокоена обилием американизмов в нашей речи, и кое-кто считает, что это угрожает самобытности русского языка.

Попробуем разобраться в том, насколько «законны» многие новейшие заимствования, нельзя ли найти им соответствующие русские замены. Да и сам процесс иноязычного влияния на наш язык – насколько он естественен и необходим, не перешел ли он в последние годы разумных границ? Или, может быть, сетования на засорение нашего словаря «чужаками» преувеличены?

Для развития почти каждого языка процесс заимствования слов из других языков вполне естественен и обычен. Тем не менее, и к самому этому процессу, и в особенности к его результатам – иноязычным словам – носители языка часто относятся с изрядной долей подозрительности: зачем что-то брать у других – разве нельзя обойтись средствами родного языка?

Иноязычное слово нередко ассоциируется с чем-то идеологически или духовно чуждым, даже враждебным, как это было, например, в середине прошлого века, когда в пылу борьбы с «низкопоклонством перед Западом» велено было писать и говорить вместо бульдозер – тракторный отвал, вместо грейдер – струг, игру футбольных команд стали называть не матчем, а встречей, радиопередачи об этих встречах надо было называть не репортажами, а рассказами, и т. д. Илья Эренбург в своих воспоминаниях «Люди, годы, жизнь» отметил, что даже сыр камамбер был в это время переименован в сыр закусочный (подробнее об этом см. [Крысин 1968: 138-141]).

Бывают в истории общества и другие времена, когда преобладает более терпимое отношение к внешним влияниям и, в частности, к заимствованию новых иноязычных слов. Таким временем можно считать конец XX – начало нынешнего столетия, когда возникли известные политические, экономические и культурные условия, которые определили предрасположенность российского общества к принятию новой и к широкому употреблению ранее существовавшей, но специальной иноязычной лексики.

У всех на слуху разнообразные экономические и финансовые термины типа бартер, брокер, ваучер, дилер, дистрибьютор, инвестиция, маркетинг, монетаризм, фьючерсные кредиты! и т. п. Многие из них заимствованы давно, но были в ходу преимущественно среди специалистов. Однако по мере того, как явления, обозначаемые этими терминами, становились остро актуальными для всего общества, узкоспециальная терминология выходила за пределы профессиональной среды и начинала употребляться в прессе, в радио– и телепередачах, в публичной речи политиков и бизнесменов.

Многочисленны термины, относящиеся к компьютерной технике – само слово компьютер, а также дисплей, файл, интерфейс, принтер и мн. др., – иноязычные названия видов спорта (новых или по-новому именуемых): виндсёрфинг, скейтборд, армрестлинг, кикбоксинг, фристайл и др. Англицизмы пробивают бреши и в старых системах наименований: так, добавочное время при игре в футбол или в хоккей всё чаще именуется овертайм, игра «на вылет», на выбывание из соревнований одной из двух команд – плей-офф, и даже традиционное боец в кикбоксинге заменяется англицизмом файтер.

И в менее специализированных областях человеческой деятельности происходит активное заимствование новой и расширение сферы употребления ранее заимствованной иноязычной лексики. Достаточно напомнить такие широко используемые сейчас слова, как имидж, презентация, номинация, спонсор, видео, шоу (и их производные: видеоклип, видеотехника, видеокассета, видеосалон; шоу-бизнес, ток-шоу, шоумен), триллер, хит, дискотека, диск-жокей и множество других.

Так что же – надо оправдать употребление всех этих заимствований, признать их вполне «законными»? При ответе на этот вопрос необходим учет ряда обстоятельств, имеющих лингвистическую и социальную природу.

Семантическое и функциональное разграничение иноязычного и исконного слов, синонимичных или близких по смыслу, – одна из причин укоренения заимствования в языке.

В самом деле, не протестуем же мы против употребления слов паника, комфорт, рентабельный, а ведь они некогда были синонимами слов страх, уют, доходныш. По мере укрепления этих иноязычных слов в русском языке у них сформировались дополнительные – по сравнению с их русскими лексическими параллелями – смысловые компоненты: паника – это не просто страх, а «крайний, неудержимый страх, сразу охватывающий человека или многих людей», комфорт – «условия жизни, пребывания, обстановка, обеспечивающие удобство, спокойствие и уют», рентабельный – «оправдывающий расходы, не убыточный, доходный»[1].

Сходное размежевание «чужого» и «своего» происходит и при освоении новых заимствований. Имидж в буквальном переводе с английского означает ‘образ’, но в современном русском языке это слово имеет более сложный смысл: «представление (часто целенаправленно создаваемое) о чьем-нибудь внутреннем и внешнем облике, образе (имидж политика; имидж телевизионного ведущего)» [Крысин 1998: 266]; слово рейтинг (англ. rating от глагола to rate ‘оценивать; определять класс, категорию’) первоначально было спортивным термином и обозначало положение спортсмена среди ему подобных, оцениваемое определенным числом баллов, а затем стало употребляться переносно – в значении «степень популярности кого-либо (напр., политика, общественного деятеля), устанавливаемая путем социологического опроса экспертов, голосования ит.п. и определяемая тем местом, которое занимает данное лицо среди ему подобных» [Там же: 597]; шоу (англ. show ‘представление, зрелище; спектакль’) – в одном из значений это «яркое эстрадное представление», а в другом, переносном – «нечто показное, рассчитанное на шумный внешний эффект» [Там же: 800]; см. также с. 5859 наст. изд.

Другая причина укоренения иноязычного заимствования заключается в том, что «чужое» наименование нередко оказывается короче собственного, русского – как правило, описательного, состоящего из нескольких слов. Так в русском языке укрепились заимствования снайпер – вместо меткий стрелок, сейф – вместо несгораемый шкаф, спринтер – вместо бегун на короткие дистанции, в том числе и некоторые совсем недавние: саммит (англ. summit буквально ‘вершина, верх’) – вместо (и наряду с) встреча в верхах, ремейк (англ. remake ‘переделка’) – вместо новая версия ранее снятого фильма, киллер – вместо профессиональный убийца и др.

Как видим, иноязычное слово редко дублирует значение русского – в подавляющем большинстве случаев между ними имеется смысловое различие, на которое накладывается еще и различие функционально-стилистическое: иноязычный элемент часто является термином, а его русская параллель – обычным, общеупотребительным словом. Сравните такие пары, как бартер – обмен, дискриминация – ограничение (в правах), инвестиция – вложение (капитала), консенсус – согласие, монетарный – денежный, рента – доход, ремиссия – ослабление (болезни), стагнация – застой (в экономике), трансформация – преобразование, транш – доля, часть (платежа) и т. п.

Как же относиться к невиданной прежде активизации употребления иноязычных слов? Лингвисты уже неоднократно обращали внимание на то, что язык представляет собой саморазвивающийся механизм, действие которого регулируется определенными закономерностями. В частности, язык умеет самоочищаться, избавляться от функционально излишнего, ненужного.

Это происходит и с иноязычными словами. Во всяком случае, история русского языка свидетельствует именно о таком его свойстве. В словаре-справочнике «Редкие слова в произведениях авторов XIX века» (СПб., 1997) можно найти такие иноязычные слова: модерантизм (умеренность в политике), нивеллятор (тот, кто нивелирует, уравнивает что-либо), нотиция (официальное сообщение, уведомление), официалист (чиновник), экскузация (отговорка), эллеферия (свобода) и другие, которые употреблялись в русском языке XIX века. Сейчас этих слов нет, они исчезли из употребления, хотя в свое время по поводу уместности некоторых из них, необходимости их для русского языка шли жаркие споры.

Подобная судьба ждет и некоторые из нынешних модных американизмов, заимствование которых не оправдано ни семантически, ни функционально. В качестве примера можно привести англоязычные междометия типа вау, упс или опс, которые распространились в последнее время, преимущественно в речи молодежи. Дело в том, что разного рода «коммуникативная мелочь» – союзы, частицы, предикативные наречия и в особенности междометия – составляют наиболее специфичную и консервативную часть каждого национального языка и с трудом пропускает в свой круг «чужаков»[2]. Так что все эти вау и упс едва ли займут место наших исконных ах! ой! Вот это да! Ну и ну! и других.

Иногда рекомендуют (чуть ли не в приказном порядке) заменять иноязычные слова русскими. Это предложение содержится, например, в одном из пунктов «Закона о русском языке как государственном языке Российской Федерации», разработанного Государственной думой. Искать русские соответствия заимствований, конечно, необходимо, особенно в сферах публичного использования русского языка – в газете, на радио и телевидении, в выступлениях государственных и общественных деятелей: подчас исконное слово лучше передает нужный смысл, чем иностранное. Очевидно, например, что слово эксклюзивный дублирует смысл русского прилагательного исключительный. Стало быть, надо вывести его из употребления как сорняк? Но не всё так прямолинейно происходит в нашем языке. Например, нередко осмеивавшееся в прошлом слово водомёт – прекрасный синоним заимствованного фонтан. А чем весьма выразительное и прозрачное по своей структуре слово окоём хуже греческого по своим корням термина горизонт? Однако судьбе и русскому языку угодно было сохранить иноязычные слова, а не исконные. Тем не менее, поиски русских соответствий иноязычным словам – насущная задача. Не надо только превращать эти поиски в обязательное правило. Иначе мы рискуем вернуться к временам А. С. Шишкова и В. И. Даля, предлагавших бильярд называть шаротыком, а тротуар – топталищем.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Источник

Л. П. Крысин

Иноязычие в нашей речи — мода или необходимость?
Читаю газеты:
— Участники саммита пришли к консенсусу… В бутиках большой выбор одежды прет-а-
порте… То и дело мелькает: имидж политика, большой бизнес, истеблишмент, риэлторы,
ньюсмейкеры, брокеры, наркокурьеры…
Слушаю радио:
— Вот что рассказал нашему корреспонденту автор нового римейка… — В США прошли
праймериз, показавшие значительный дисбаланс в рейтинге кандидатов…
Диктор телевидения сообщает:
— Первые транши были переведены в офшорные зоны… Пресс-секретарь премьер-министра
информировал собравшихся о перспективах в сфере инвестиционной политики государства…
Дилеры прогнозируют дальнейшее падение котировок этих акций…
Что за напасть? Почему столько иностранных слов почти в каждом предложении, печатном или произнесенном в радио- и телеэфире? Зачем нам имидж, если есть образ, к чему саммит, если можно сказать встреча в верхах? Чем модный нынче в кинематографии римейк лучше обычной
переделки? И разве консенсус прочнее согласия?
Действительно, во многих из приведенных случаев вполне можно было обойтись средствами родного русского языка. Но все же надо иметь в виду, что для развития почти каждого языка процесс заимствования слов из других языков вполне естествен и обычен, как естественны и обычны контакты между народами – политические, торговые, культурные. Тем не менее и к самому процессу заимствования, и в особенности к его результатам – иноязычным словам носители языка часто относятся с изрядной долей подозрительности: зачем что-то брать у других – разве нельзя обойтись средствами родного языка?
Нередко иноязычное слово ассоциируется с чем-то идеологически или духовно чуждым, даже враждебным, как это было, например, в конце 40-х годов во время борьбы с «низкопоклонством перед Западом»: грейдер срочно переименовали в струг, бульдозер – в тракторный отвал, сыр
камамбер – в сыр закусочный…
Но бывают в истории общества и другие времена, когда преобладает более терпимое отношение к внешним влияниям, в частности к заимствованию новых иноязычных слов. Таким временем можно считать то, в котором мы живем, — конец ХХ века и рубеж двух столетий, когда в сферах политики, экономики, культуры возникли такие условия, которые определили предрасположенность российского общества к принятию новой и к широкому употреблению ранее существовавшей, но известной главным образом специалистам иноязычной лексики.
Вот некоторые из этих условий: осознание значительной частью населения России своей страны как части цивилизованного мира; преобладание в идеологии и официальной пропаганде объединительных тенденций над тенденциями, отражавшими противопоставление советского общества и советского образа жизни западным, буржуазным образцам; переоценка социальных и нравственных ценностей и смещение акцентов с классовых и партийных приоритетов на общечеловеческие; наконец, открытая ориентация на Запад в области экономики, политической структуры государства, в сферах культуры, спорта, торговли, моды, музыки и др. Все эти

процессы и тенденции, характерные для русского общества второй половины 80-х – начала 90-х годов, несомненно, послужили важным стимулом, который облегчил активизацию употребления иноязычной лексики.
Это легко проиллюстрировать сменой названий в структурах власти. Верховный совет стал устойчиво — а не только в качестве журналистской перифразы — именоваться парламентом, совет министров – кабинетом министров, его председатель – премьер-министром (или просто
премьером), а его заместители – вице-премьерами. В городах появились мэры, вице-мэры,
префекты, супрефекты. Советы уступили место администрациям. Главы администраций обзавелись своими пресс-секретарями и пресс-атташе, которые регулярно выступают на
пресс-конференциях, рассылают пресс-релизы, организуют брифинги и эксклюзивные интервью своих шефов…
Распад Советского Союза означал, в частности, и разрушение большей части преград, стоявших на пути к общению с западным миром. Активизировались деловые, научные, торговые, культурные связи, расцвел зарубежный туризм; обычным делом стала длительная работа наших специалистов в учреждениях других стран, функционирование на территории России совместных русско-иностранных предприятий. Возросла необходимость в интенсивном общении с людьми, которые пользуются другими языками. А это — важное условие не только для непосредственного заимствования лексики из этих языков, но и для приобщения носителей русского языка к интернациональным (а чаще – созданным на базе английского языка) терминологическим системам – например в таких областях, как вычислительная техника, экономика, финансы, коммерция, спорт, мода, журналистика и другие.
Так, в русской речи, сначала в профессиональной среде, а затем и за ее пределами появились термины, относящиеся к компьютерной технике: само слово компьютер, а также дисплей, файл,
интерфейс, принтер и др., названия видов спорта (новых или по-новому именуемых):
виндсерфинг, скейтборд, армрестлинг, кикбоксинг, фристайл и др. Англицизмы пробивают бреши и в старых системах наименований: так, добавочное время при игре в футбол или хоккей все чаще именуется овертайм, повторная игра после ничьей – плей-офф и даже традиционное
боец в кикбоксинге заменяется англицизмом файтер.
У всех на слуху многочисленные экономические и финансовые термины, такие как бартер,
брокер, ваучер, дилер, дистрибьютор, инвестиция, маркетинг, монетаризм, фьючерсные
кредиты и т.п. Многие из них были заимствованы давно, но были в ходу преимущественно среди специалистов. Однако по мере того, как явления, обозначаемые этими терминами, становились остро актуальными для всего общества, узкоспециальная терминология выходила за пределы профессиональной среды и начинала употребляться в прессе, в радио- и телепередачах, в публичной речи политиков и бизнесменов.
Активное заимствование новой и расширение сферы употребления ранее заимствованной иноязычной лексики происходит и в менее специализированных областях человеческой деятельности. Достаточно напомнить такие широко используемые сейчас слова, как имидж,
презентация, номинация, спонсор, видео, шоу (и их производные: видеоклип, видеотехника,
видеокассета, видеосалон; шоу-бизнес, ток-шоу, шоумен), триллер, хит, дискотека, диск-
жокей и множество других.
Но почему же так склонны к «иноплеменным» словам журналисты, политики, спортсмены, музыканты, деловые люди (то бишь бизнесмены)? И не только они. Принадлежностью нашей

повседневной речи стали баксы, киллеры, путаны и еще не один десяток иностранных слов
(многих – к сожалению).
Среди причин, которые способствуют столь массовому и относительно легкому проникновению иноязычных неологизмов в язык, определенное место занимают социально- психологические. Многие из нас считают иностранное слово более престижным по сравнению с соответствующим словом родного языка: презентация выглядит более привлекательно, чем привычное русское представление, эксклюзивный – лучше, чем исключительный, топ-модели – шикарнее, чем лучшие модели… Хотя, надо сказать, здесь намечается некоторое смысловое размежевание «своего» и «чужого» слов: презентация – это торжественное представление фильма, книги и т.п.; эксклюзивным чаще всего бывает интервью, а сказать о ком-нибудь
эксклюзивный тупица или воскликнуть: Какая эксклюзивная говядина! – едва ли возможно.
Ощущаемый многими больший социальный престиж иноязычного слова по сравнению с исконным иногда вызывает явление, которое может быть названо повышением в ранге: слово, которое в языке-источнике именует обычный, рядовой объект, в заимствующем языке прилагается к объекту, в том или ином смысле более значительному, более престижному.
Например, во французском языке слово boutique значит «лавочка, небольшой магазин», а будучи заимствовано нашими модельерами и коммерсантами, оно приобретает значение «магазин модной одежды». Одежда от Юдашкина продается в бутиках Москвы и Петербурга.
Примерно то же происходит с английским словом shop: в русском языке название шоп
приложимо не ко всякому магазину, а лишь к такому, который торгует престижными товарами, преимущественно западного производства. Обычный продмаг никто шопом не назовет!
Английское hospice (приют, богадельня) превращается в хоспис – дорогостоящую больницу для безнадежных больных с максимумом комфорта, облегчающего процесс умирания. И даже итальянское puttana, оказавшись в русском языке, обозначает не всякую проститутку, как в итальянском, а главным образом валютную.
Как оценивать происходящую сейчас интенсификацию процесса заимствования? Как относиться к тому, что иноязычные слова нередко вытесняют из употребления слова русские, исконные? Может быть, необходимы какие-то запретительные меры, не позволяющие, скажем, журналисту или телеведущему употреблять иноязычное слово, если есть равнозначное русское?
Прежде чем ответить на эти вопросы, посмотрим, какие сферы общения в наибольшей степени подвержены иноязычному влиянию.
Чаще всего новые иноязычные слова можно встретить в прессе и других средствах массовой информации, например на телевидении — в передачах, посвященных экономической или политической жизни, моде, музыке, кино, спорту. В устной публичной речи, например в радио- и телеинтервью на бытовые темы, в выступлениях на заседаниях парламента, употребление иноязычных слов-неологизмов часто сопровождается оговорками: так называемый
монетаризм, как теперь принято выражаться, электорат и т.п., поскольку, ориентируясь на массового слушателя, говорящий ощущает связь с ним более непосредственно и остро, нежели автор газетной или журнальной статьи. Некоторые из заимствований употребляются не только в прямых своих значениях, но и переносно, метафорически: телевизионный марафон,
реанимация российской экономики, ангажированная пресса, политический бомонд, рейтинг
вранья и т.п., и это явление также характерно в основном для языка средств массовой информации.

Обиходная речь, несмотря на упомянутых выше киллеров и путан, не испытывает чрезмерного наплыва иноязычных слов. И это понятно: будучи по большей части словами книжными или специальными, заимствования и употребляются главным образом в жанрах книжной речи, в текстах научного и технического характера. В обиходной речи, однако, иноязычные слова могут играть роль своеобразных цитат: термин, принадлежащий какой-либо специальной сфере, может цитироваться, сознательно обыгрываться, искажаться, быть поводом для каламбуров и т.п. (достаточно вспомнить то, что происходило в совсем недавнем прошлом со словами демократ и приватизация: они дали повод к образованию таких «производных», как
дерьмократы, домокрады, прихватизация и т.п.).
Наблюдаются и социальные различия в отношении к иноязычным словам, особенно новым.
Люди старшего поколения в среднем менее терпимы к чужой лексике, чем молодежь; с повышением уровня образования освоение заимствований происходит легче; представители технических профессий меньше по сравнению с представителями профессий гуманитарных реже останавливают свое внимание на том, какое слово они видят в тексте или слышат – русское или иноязычное.
Как же относиться к невиданной прежде активизации употребления иноязычных слов? Прежде всего не надо паниковать. Нередко говорят и пишут об «иноязычном потопе», заливающем русский язык, о засилье иностранщины, под гнетом которой он гибнет, и такие высказывания рождают чувство безысходности. Но не нужно забывать, что язык представляет собой саморазвивающийся механизм, действие которого регулируется определенными закономерностями. В частности, язык умеет самоочищаться, избавляться от функционально излишнего, ненужного. Это происходит и с иноязычными словами. Во всяком случае история русского языка свидетельствует именно о таком его свойстве. Кто сейчас знает слова
бондировать (ругать, бранить), проприетер (собственник), индижестия (несварение желудка),
суспиция (подозрение) и многие другие, которые употреблялись в русском языке XIX века?
Вряд ли издавались указы, предписывавшие эти слова изгнать из русской речи, — они устарели, вытеснились сами собой как нечто ненужное. А с другой стороны, многого ли добились пуристы прошлого, призывая запретить употребление таких слов, как эгоизм (вместо этого предлагалось ячество), цитата (предлагались в качестве синонимических замен ссылка,
выдержка), поза (взамен изобреталось телоположение), компрометировать (вместо этого рекомендовали говорить: выставлять в неблагоприятном виде)?
Разумеется, неумеренное и неуместное употребление иноязычных слов недопустимо, но неумеренность и неуместность вредны и при использовании любого слова. Конечно, ни ученые- лингвисты, ни журналисты и писатели не должны сидеть сложа руки, бесстрастно наблюдая, как засоряется иноязычием родная речь. Но запретами здесь ничего сделать нельзя. Нужна планомерная и кропотливая научно-просветительная работа, конечная цель которой – воспитание культуры обращения со словом, хорошего языкового вкуса. А хороший вкус – главное условие правильного и уместного использования языковых средств, как чужих, заимствованных, так и своих, исконных.
Сведения об авторе:
Леонид Петрович Крысин, доктор филологических наук, профессор, заведующий Отделом современного русского языка Института русского языка им. В.В. Виноградова Российской академии наук (121019, Москва, Волхонка, 18/2).

Источник

Проблема иностранизации русского языка

The problem of foreignization of the Russian language

Автор: Перегудова Ольга Николаевна

ГБПОУ КК Краснодарский архитектурно-строительный техникум, Краснодар, Россия.

e-mail: peregudovaon@mail.ru

Peregudova Olga Nikolaevna

GBPOU KK Krasnodar Architectural and Construction College, Krasnodar, Russia.

e-mail: peregudovaon@mail.ru

Аннотация: В данной статье рассмотрена проблема засорения русского языка различными иностранными словами, не несущими в себе смысла. Такие слова не только вносят неразбериху в русский язык, но и паразитируют на нем, обедняя лексику нашей молодежи.

Annotation: This article discusses the problem of clogging the Russian language with various foreign words that do not carry meaning. Such words not only confuse the Russian language, but also parasitize on it, impoverishing the vocabulary of our youth.

Ключевые слова: русский язык, засорение родного языка.

Keywords: Russian language, clogging of the native language.

Тематическая рубрика: общая педагогика.

В современной России глумление и издевательство над Божественной сутью русского языка приобрело шквальный, лавинообразный характер.

Ведь в обществе, особенно среди молодежи, используется большое количество заимствованных слов, сленга, жаргонизмов. Многие из них устойчиво вошли в наш обиход и не имеют эквивалентов.

Сквернословие с заборов взошло на депутатские трибуны, засевает романы писателей и стихи поэтов. С неприкрытым сквернословием певцы исполняют песни … Но самым страшным является то, что причиной сквернословия уже не является раздражение или гнев – гнилые слова стали обыденной речью.

Что же делать? Надо ли как-то бороться с этим? Говорит ли это об уровне образованности общества или о «тотальной американизации» русского языка? В какой сфере жизни наблюдается наибольшее число заимствований? Не мешает ли это русской речи?

Такое количество вопросов и подтолкнуло меня к изучению и исследованию данной темы, к написанию данной статьи.

В современном мире наша страна столкнулась с проблемой засорения русского языка различными иностранными словами, не несущими в себе смысла. Такие слова не только вносят неразбериху в русский язык, но и паразитируют на нем, обедняя лексику нашей молодежи.

Необходимо оберегать наш язык от словесной экспансии, следить за речью, пользоваться только теми словами, смысл которых понятен всем. Если каждый разумный гражданин нашей необъятной Родины будет помнить о лексических, грамматических, орфографических и многих других богатствах нашего языка, то он никогда не позволит себе ущемлять его.

Если изменить слово — может измениться чья-то судьба. Если изменить язык — изменится судьба целого народа … Но что будет с людьми, если их язык уничтожить, забыть, вычеркнуть из истории, стереть с лица Земли?

Чувство родного языка – громадной важности общественное чувство. С одной стороны, оно противостоит чувству национальной исключительности и шовинизма, развивает в человеке терпимость по отношению к другим культурам, уничтожает преграды между народами. А в современном мире это особенно важно.

С другой стороны, оно противостоит культурному обезличиванию, связанному с развитием стандартов и шаблонов: «интернациональному» стилю в искусстве, американизирующемуся быту, выветриванию национальных основ жизни.

Язык – основное средство передачи информации. Всем известно: мы живем в эпоху информации (теперь не говорят «Я узнал», а «Я получил информацию»). И вот парадокс: в эпоху информации деградирует язык, основное средство ее (информации) передачи.

Язык – источник духовного, источник идей. Его нужно расчистить, оздоровить, оживить и тщательно оберегать, то есть необходимо создать модель реабилитации языка.

Язык – это отличная школа Личности, а молодому поколению он позволит оптимизировать поиск места в жизни, определиться в своих приоритетах и способностях.

Засорение русского языка американскими фразами, жаргонами … Кому это выгодно? Засилие чужой культуры (не самой лучшей ее стороны) и подражание Западу … Что движет людьми? Мода на новые иностранные слова, боязнь казаться «несовременными» или «нецивилизованными»? Что же будет со следующими поколениями? А как же наследие?

Да, действительно, годы реформ ударили не только по благосостоянию людей, по промышленности, по образованию, медицине… едва ли не самый сильный удар достался русскому языку. 90-е года 20 века в отечественной истории – период безвременья, когда старых идеалов уже нет, а новые еще не появились. Как следствие – падение нравственности, ибо молодое поколение осталось без духовной основы.

Считаю, что надо запретить нецензурные, нелитературные слова с телеэкрана, с модных каналов для молодежи! Слова-паразиты, равно как и иностранные слова, размывают основу русского языка … Внедряются в быт, их употребляют все чаще, говоря «эй, пойдём на пати!», «ну ты прям реальный бой!», «там много секьюрити» … И привыкают к этому, забывая, что они — русские, их язык — русский, который уходит все дальше и дальше на второй, третий, четвёртый планы … А вместо него приходит ломаный английский. Вспоминается цитата из песни Раммштайна: «Мы все живём в Америке …» Всё чаще и чаще эта фраза становится правдоподобной …

Заимствование — это нормальное и неизбежное явление при контакте двух культур. Другое дело, когда иностранные слова притягивают за уши, слова, которым есть полноценные аналоги в нашем языке. И делают это именно чтобы подчеркнуть свою псевдопринадлежность к другой культуре. Фразы типа «кульная гёрла» — это сейчас неологизмы, но и они войдут в нормальный язык, как «Трэйдер», «Киллер» и тому подобные. Эти слова абсолютно не нужны.

Еще Петр I требовал от своих современников писать «как можно вразумительней», не злоупотребляя нерусскими словами.

Ныне же новых слов и словечек с экранов телевизора, с газетных полос вбрасывается в наш язык за год куда больше, чем за все предшествующие века. Но разве все эти дилеры, киллеры, риэлторы, дистрибьютеры и прочий словесный мусор, обновляют, обогащают язык?

«Иностранизация» русского языка вызывает обеспокоенность у многих россиян. По мнению ученых, порог доступности иностранных слов сегодня явно завышен.

Читаю газеты:
— Участники саммита пришли к консенсусу… В бутиках большой выбор одежды прет-а-порте … То и дело мелькает: имидж политика, большой бизнес, риэлторы, ньюсмейкеры, брокеры, наркокурьеры …
Слушаю радио:
— Вот что рассказал нашему корреспонденту автор нового римейка … — В США прошли праймериз, показавшие значительный дисбаланс в рейтинге кандидатов …

Почему же столько иностранных слов почти в каждом предложении, печатном или произнесенном в радио- и телеэфире?

Зачем нам имидж, если есть образ, к чему саммит, если можно сказать встреча в верхах? Чем модный нынче в кинематографии римейк лучше обычной переделки? И разве консенсус прочнее согласия?

Русский язык богат чудесными словами: «здравствуйте» (будь здоров) – зачем говорить пустое «Hello!»; «прощай» (прости меня), «до свидания» (свидимся) – зачем чужое «Ву!»; «спасибо» (спаси, Бог), «благодарю» (дарю благо) – к чему ненужное «зенкую»?

Действительно, во многих из приведенных случаев вполне можно было обойтись средствами родного русского языка. Необходимо заметить, что для развития почти каждого языка процесс заимствования слов из других языков вполне естествен и обычен, как естественны и обычны контакты между народами – политические, торговые, культурные.

Да, заимствование без меры, засоряет речь, делает её не для всех понятной; с другой стороны, разумное заимствование обогащает, придает речи большую точность, способствует расширению и обогащению словарного запаса русского языка.

Язык – зеркальное отражение состояния общества, выразитель народной нравственности. Значит, его оздоровление есть и оздоровление нравственности.

А бескультурье, брань — все это можно услышать на каждом шагу!!! Надо ли доказывать, что наше русское слово светит на весь мир, наша классика считается одной из лучших. Вот что сказал один из известных европейцев — Кнут Гамсун, лауреат Нобелевской премии: «Я не знаю в мире ничего более великого и достойного, чем русская литература».

Если мы оглянемся вокруг, то можем увидеть, что со словами, пришедшими из другого языка, мы сталкиваемся повсюду. В таких сферах как спорт, политика, средства массовой информации, бизнес, наука, транспорт широко представлена данная лексика. И часто возникает вопрос: завоевывают ли эти слова, в частности англицизмы, которые я попыталась проанализировать в работе, Россию? Что это: дань моде или неизбежный процесс, вызванный прогрессом?

Надо беречь и развивать язык, совершенствовать и возвышать его как средство общения, орудие мысли. Тогда поднимется и уровень культуры, и будет накапливаться богатство добрых отношений между людьми, будут укрепляться нравственные устои жизни.

Исторический опыт становления и развития нашего Отечества указывает на то, что важнейшим средством формирования гражданского общества, укрепления единства Российской Федерации является патриотическое воспитание граждан. Однако распад Советского Союза, происшедшие в России изменения, вызванные переходом из одной экономической формации в другую, привели к деградации сложившейся системы патриотического воспитания. В сознание людей стали проникать безыдейность, эгоцентризм, цинизм, агрессивность …

Совсем недавно в России было расхожим мнение о «растленном западе». Кто же теперь на самом деле «растленный» – Запад или нынешняя Россия? Сколько же нужно усилий, работы и времени, чтобы современную Россию сделать Святой Русью?

В заключении я предлагаю Вашему вниманию стихотворение Эдуарда Асадова «Реликвии страны». В нем – щемящая боль за Россию сегодняшнюю:

Скажи мне: что с тобой, моя страна?

К какой сползать нам новой преисподней,

Когда на рынках продают сегодня

Знамена и кресты, и ордена?!

Неважно, как реликвию зовут:

Георгиевский крест иль орден Ленина,

Они великой славою овеяны,

За ними кровь, бесстрашие и труд!

Ответьте мне: в какой еще стране

Вы слышали иль где-нибудь встречали,

Чтоб доблесть и отвагу на войне

На джинсы с водкой запросто меняли!

В каком, скажите, царстве-государстве

Посмели бы об Армии сказать

Не как о самом доблестном богатстве,

А как о зле иль нравственном распаде,

Кого не жаль хоть в пекло посылать?!

Не наши ли великие знамена,

Что вскинуты в дыму пороховом

Рукой Петра, рукой Багратиона

И Жукова! – без чести и закона

Мы на базарах нынче продаем!

Пусть эти стяги разными бывали:

Андреевский, трехцветный или красный,

Не в этом суть, а в том, над чем сияли,

Какие чувства люди в них влагали

И что жило в них пламенно и властно!

Так повелось, что в битве, в окруженье,

Когда живому не уйти из боя,

Последний воин защищал в сраженье

Не жизнь свою, а знамя полковое.

Так как же мы доныне допускали,

Чтоб сопляки ту дедовскую славу,

Честь Родины, без совести и права,

Глумясь, на рынках запросто спускали!

Любой народ на свете бережет

Реликвии свои, свои святыни.

Так почему же только наш народ

Толкают нынче к нравственной трясине?!

Ну как же докричаться? Как сказать:

Что от обиды и знамена плачут!

И продавать их – значит предавать

Страну свою и собственную мать,

Да и себя, конечно же, в придачу!

Вставайте же, люди, подлость обуздать!

Не ждать же вправду гибели и тризны.

Не позволяйте дряни торговать

Ни славою, ни совестью Отчизны!

Эдуард Асадов

Список литературы:

Бицилли П.М. В защиту русского языка. Избранные труды по филологии. М., 2005. – 602 с.
Введенская Л.А., Павлова Л.Г., Камаева Е.Ю. Русский язык и культура речи. Учебное пособие для вузов. 7-е изд. испр. и доп. Ростов-на-Дону: Феникс, 2003.
Ивлева А.Р. Роль заимствований в лексике современного русского языка. – Ростов-на-Дону: Культура, 2003.

Источник

Сочинение в формате ЕГЭ 2021.

Напишите сочинение по прочитанному тексту.

Сформулируйте одну из проблем, поставленных автором текста. Прокомментируйте сформулированную проблему. Включите в комментарий два примера-иллюстрации

из прочитанного текста

, которые, по Вашему мнению, важны для понимания проблемы исходного текста (избегайте чрезмерного цитирования). Дайте пояснение к каждому примеру- иллюстрации. Укажите смысловую связь между примерами-иллюстрациями и проанализируйте её.

Сформулируйте позицию автора (рассказчика).

Сформулируйте и обоснуйте своё отношение к позиции автора (рассказчика)

по проблеме исходного текста.

Объём сочинения – не менее 150 слов.

Работа, написанная без опоры на прочитанный текст (не по данному тексту), не оценивается. Если сочинение представляет собой пересказанный или полностью переписанный исходный текст без каких бы то ни было комментариев, то такая работа оценивается 0 баллов.

Сочинение пишите аккуратно, разборчивым почерком.

ВНИМАНИЕ! В задании к сочинению НЕТ указаний об использовании примеров из художественной литературы. ВСЕ примеры-иллюстрации из текста!!!

КОМПОЗИЦИЯ СОЧИНЕНИЯ.

1. Проблема (=тезис) …..? Над этой проблемой размышляет … . (Этой проблемой заинтересовался…) отрывка (фрагмента), предоставленного нам для работы. Писатель (ФИО) исследует проблему … +Тезис.

2. Первый пример-иллюстрация. Автор отрывка повествует о …. (цитата и/или краткий пересказ фрагмента).

3. Комментарий (пояснение к первому примеру). Действительно, … (в самом деле,…)

4. Второй пример-иллюстрация. Мне кажется особенно важной мысль о … (Рассказывая о …, повествуя о…) писатель упоминает о … Пете, (подчеркивает, рассказывает …)…

5. Комментарий (пояснение ко второму примеру). (ФИО) хочет сказать, что… (Повествуя о действиях ….., писатель даёт оценку…,/ герой отрывка поступает …., потому что…)

6. Смысловая связь между примерами-иллюстрациями и её анализ. Оба эти примера, дополняя друг друга, позволяют автору показать… (позволяют читателю понять, осознать , почувствовать…), потому что…

7. Позиция автора. Таким образом, размышляя о (проблема…), автор приходит к следующему выводу: … (подводит читателя к выводу…, к мнению о том, что…) (дает возможность читателю понять, что…)

8. Моё отношение к позиции автора и обоснование моей позиции. Заключение. Невозможно не согласиться с писателем …., поскольку… (Я согласен с позицией…, так как… ) СМ. п. 1-й! Здесь обязательно должна прозвучать проблема, только переданная другими словами!!

Краткая шпаргалка

Композиция сочинения ЕГЭ 2021

Проблема (=тезис)

2. 1-й пример-иллюстрация. (ТЕКСТ)

3. Комментарий (пояснение к 1-му примеру).

4. 2-й пример-иллюстрация. (ТЕКСТ)

5. Комментарий (пояснение ко 2-му примеру).

6. Смысловая связь между примерами-иллюстрациями и её анализ.

7. Позиция автора.

8. Моё отношение к позиции автора и обоснование моего отношения. СМ. п. 1-й!!! Т.е ВЫВОД из ТЕЗИСА (=проблемы), в котором надо вспомнить формулировку проблемы и ещё раз пересказать (перетолковать) её, НО ДРУГИМИ СЛОВАМИ.

Текст из демоверсии 2021

С детства, со школьной скамьи человек привыкает к сочетанию слов

«любовь к родине». (2)Осознаёт он эту любовь гораздо позже, а разобраться в сложном чувстве любви к родине, то есть что именно и за что он любит, дано уже в зрелом возрасте.

(3)Чувство это действительно сложное. (4)Тут и родная культура, и родная история, всё прошлое и всё будущее народа, всё, что народ успел совершить на протяжении своей истории и что ему совершить ещё предстоит. (5)На одном из первых мест в сложном чувстве любви к родине находится любовь к родной природе.

(6)Для человека, родившегося в горах, ничего не может быть милее скал и горных потоков, белоснежных вершин и крутых склонов. (7)Казалось бы, что любить в тундре? (8)Однообразная заболоченная земля с бесчисленными стёклышками озёр, поросшая лишайниками, однако ненец-оленевод не променяет свою тундру ни на какие там южные красоты. (9)Одним словом, кому мила степь, кому ‒ горы, кому ‒ морское, пропахшее рыбой побережье, а кому ‒ родная среднерусская природа, тихие красавицы реки с жёлтыми кувшинками и белыми лилиями, доброе, тихое солнышко маленького города… (10)И чтобы жаворонок пел над полем ржи, и чтобы скворечник – на берёзе перед крыльцом.

(11)Было бы бессмысленно перечислять все приметы русской природы. (12)Но из тысяч примет и признаков складывается то общее, что мы зовём нашей родной природой и что мы, любя, быть может, и море, и горы, любим всё же сильнее, чем что-либо иное на всём белом свете.

(13)Всё это так. (14)Но нужно сказать, что это чувство любви к родной природе в нас не стихийно, оно не только возникло само собой, поскольку мы родились и выросли среди природы, но и воспитано в нас литературой, живописью, музыкой, теми великими учителями нашими, которые жили прежде нас, тоже любили родную землю и передали свою любовь нам, потомкам. (15)Разве не помним мы с детства наизусть лучшие строки о природе Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Алексея Толстого, Тютчева, Фета? (16)Разве оставляют нас равнодушными, разве не учат ничему описания природы у Тургенева, Аксакова, Льва Толстого, Пришвина, Леонова, Паустовского?.. (17)А живопись? (18)Шишкин и Левитан, Поленов и Саврасов, Нестеров и Пластов ‒ разве они не учили и не учат нас любить родную природу?

(19)В ряду этих славных учителей занимает достойное место имя замечательного русского писателя Ивана Сергеевича Соколова-Микитова. (20)Иван Сергеевич прожил долгую и богатую жизнь. (21)Он был моряком, путешественником, охотником, этнографом. (22)Но, главное, он был талантливым и ярким писателем. (23)Последние двадцать лет жизни Соколова-Микитова были связаны с Карачаровом на Волге, где у Ивана Сергеевича в ста шагах от воды, на краю леса был простой бревенчатый домик. (24)Широкая гладь воды, перелески и деревеньки на том берегу, обилие цветов, лесных птиц, грибов ‒ всё это ещё больше сближало писателя с родной природой. (25)Из охотника, как это часто бывает с людьми под старость, он превратился во внимательного наблюдателя, и не только потому, что, скажем, ослабло зрение или рука, но и потому, что проснулось в душе бережное, любовное, воистину сыновнее отношение к русской природе. (26)В эти годы Иван Сергеевич пишет лучшие свои страницы о родной русской природе, о деревьях и птицах, о цветах и зверях.

(27)Добрый и мудрый человек учит нас тому, что природа есть наше не только материальное, но и духовное богатство, знание природы и любовь к ней воспитывают чувство патриотизма, чувство человечности, доброты, развивают чувство прекрасного. (28)Поколения русских людей будут учиться этому у Ивана Сергеевича Соколова-Микитова, как они учатся у Тургенева и Аксакова, у Некрасова и Пришвина, у Паустовского и Леонова.

(По В.А. Солоухину*)

Владимир Алексеевич Солоухин (1924–1997) ‒ русский советский писатель и поэт, яркий представитель «деревенской прозы».

Информация о тексте*
Примерный круг проблем	Авторская позиция
1. Проблема любви к Родине. (Что такое Родина? В чём заключается любовь к Родине?)	1. Понятие «Родина» многогранно. Это и родная культура, и родная история, всё прошлое и всё будущее народа, всё, что народ успел совершить на протяжении своей истории и что ему совершить ещё предстоит. На одном из первых мест в сложном чувстве любви к Родине находится любовь к родной природе.
2. Проблема взаимосвязи любви к Родине и любви к природе. (Как связаны любовь к Родине и любовь к природе?)	2. Любовь к родной природе формирует в человеке любовь к Родине. Из тысяч примет и признаков окружающего мира складывается то общее, что мы зовём нашей родной природой и что мы любим сильнее, чем что-либо иное на свете.
3. Проблема влияния искусства на чувство любви к родной природе, Родине. (Как искусство влияет на чувство любви человека к родной природе, Родине?)	3. Искусство воспитывает в нас любовь к природе, Родине. Писатели, поэты, художники передали нам любовь к родной земле, научили нас любить родную природу и Родину.
4. Проблема отношения к родной природе. (Как относился к родной природе И.С. Соколов-Микитов? Как влияет творчество И.С. Соколова- Микитова на читателей?)	4. Для таких писателей, как И.С. Соколов-Микитов, характерно бережное, любовное, воистину сыновнее отношение к русской природе. Творчество писателя помогает понять, что природа есть не только материальное, но в первую очередь духовное богатство, знание природы и любовь к ней воспитывают чувство патриотизма, человечности, доброты, развивают чувство прекрасного.
5. Проблема влияния природы на художника и его мировоззрение. (Какое влияние оказала природа на И.С. Соколова-Микитова?)	5. Родная природа пробуждает в художнике бережное, любовное, сыновнее отношение к Родине, к окружающему миру; превращает его из охотника во внимательного наблюдателя.

Сочинение

1. Проблема. Как зарождается в человеке чувство глубокой привязанности к родной стране? Над этим вопросом размышляет советский писатель В.А. Солоухин. В тексте этого яркого представителя «деревенской прозы» поднимается проблема взаимосвязи любви к Родине и любви к природе.

2,3. Пример-иллюстрация + комментарий. Как отмечает автор, быть настоящим патриотом не так просто. С детства человек слышит о необходимости любить Отечество, но осознает это сложное чувство многим позже, когда становится взрослым. В.А. Солоухин считает, что человек, любящий родной край, испытывает необъяснимую тягу к миру природы, ощущает с ней неразрывную связь. Например, для того, кто вырос в тундре, нет ничего милее «однообразной заболоченной земли», которую он не готов променять ни на что другое. Невзрачное, зато родное и близкое для патриота важнее чего-то яркого и красивого, но чужого.

4,5. Пример-иллюстрация +комментарий. Эта необыкновенная способность русского человека ценить родную природу становится крепче благодаря искусству. Конкретизируя данную мысль, автор подчеркивает, что во многих произведениях изображаются самые простые приметы природного мира, но даже в обыденном можно увидеть красоту. Наблюдательность и умение в любой мелочи находить что-то прекрасное помогают творцу достучаться до сердца каждого жителя России.

7. Позиция автора. Итогом размышлений становится такая позиция В.А. Солоухина: любовь к Родине формируется благодаря любви к природе. Из тысяч примет окружающего мира складывается то общее, что русский человек любит сильнее всего на свете.

8. Моё отношение к позиции автора и обоснование моего отношения= ВЫВОД (СМ. п. 1).

Нельзя не согласиться с мнением автора. Я считаю, что только тот человек может по-настоящему понять Отечество, который с любовью и уважением относится к родной природе и культуре. Еще в XIX веке М.Ю. Лермонтов писал: «Люблю Отчизну я, но странною любовью!» Особенно милым сердцу поэта оказывается обыкновенный деревенский пейзаж. Действительно, Родину любят не за красоту; это более глубокое и сильное чувство, с которым тесно связаны такие понятия, как человечность и доброта.

ВЫВОД. Таким образом, любовь к природе – это неотъемлемая составляющая любви к Родине, обогащающая человеческую жизнь.

ВОПРОСЫ.

1. Проблема была сформулирована так:

Как зарождается в человеке чувство глубокой привязанности к родной стране?

Соответствует ли ВЫВОД этой проблеме? Есть ли ответ на поставленный вопрос?

2. Какая часть композиции сочинения пропущена? Как она могла бы выглядеть?

Краткая шпаргалка

Композиция сочинения ЕГЭ 2021

Проблема (=тезис)

2. 1-й пример-иллюстрация. (ТЕКСТ)

3. Комментарий (пояснение к 1-му примеру).

4. 2-й пример-иллюстрация. (ТЕКСТ)

5. Комментарий (пояснение ко 2-му примеру).

6. Смысловая связь между примерами-иллюстрациями и её анализ.

7. Позиция автора.

Примеры, приведенные мной, показывают, что чувство любви к родине формируется у человека на протяжении всей жизни, становится более глубоким и осознанным.

Примеры, приведенные мной, показывают, что чувство любви к родине «возникает не стихийно», оно крепнет, набирает силу при созерцании неяркого обаяния родных мест и под воздействием русской литературы.

Текст ЕГЭ 2020

Академическое познание, изучение творческого созидания никогда не встанет вровень с художественным восприятием этого созидания. Великое искусство потому и зовут великим, что оно понятно для всех, по крайней мере, для большинства. Вовсе не обязательно быть докой-специалистом, чтобы читать «Войну и мир» или смотреть и слушать «Лебединое озеро». Сложностью и недоступностью формы не так уж и редко маскирует посредственный художник недостаток таланта. Это не означает, что произведения великих, гениальных художников никогда не бывают сложными и непонятными. Разница между сложностью малоталантливого и сложностью гениального художника скорей всего в том, что в первом случае сложность топчется на одном месте, она статична, во втором — она движется, самораскрывается, обнаруживая все новые возможности произведения.

Восприятие художественного образа по сути и качественно то же, что и его создание. Разница здесь, вероятно, лишь в масштабности… Несомненно, во всяком случае, то, что восприятие образа процесс также творческий. Именно это-то обстоятельство и таит в себе великую опасность культурного иждивенчества.

Под маской скромности (где уж нам, дескать?) таится обычная трусость либо обычная лень, и человек лишь пользуется созданными до него художественными ценностями, даже не пытаясь создать что-то свое. Пусть не гениальное, но свое! Пресловутый максимализм (либо стать Микеланджело, либо совсем не заниматься творчеством) никогда не содействовал благу общенародной культуры. Игнорировать собственный талант (какой бы он ни был по величине) на том основании, что есть люди способней тебя, глушить в себе творческие позывы так же безнравственно, как безнравственно заниматься саморекламой, шумно преувеличивая собственные, нередко весьма средние возможности.

«Уничижение паче гордости», — говорится в пословице. Найти свое лицо — нравственная обязанность каждого. Но к лицу ли человеку подобострастие? Растерянность перед более талантливым унижает его. Настоящий художник ждет от других обычного уважения. Ему совсем незнакомо чувство собственного превосходства. Чем больше талант, тем меньше высокомерия и гордости у его обладателя. Между величиной таланта, силой художественного образа и уровнем нравственности существует самая прямая зависимость. Стыд, совесть, целомудрие, духовная и физическая чистота, любовь к людям, превосходное знание разницы между добром и злом — все эти нравственные свойства художника отображает питаемый им художественный образ. Художественный образ не может быть создан бесстыжим, бессовестным художником, человеком с грязными руками и помыслами, с ненавистью к людям, человеком, не знающим разницы между добром и злом. Да и вообще, возможно ли подлинное творчество в неспокойном или злом состоянии? Вряд ли… Злой человек склонен более к разрушению, чем к творчеству, и нельзя путать вдохновение созидателя с геростратовским…

Подлинный художественный образ всегда нов, то есть стыдлив, словно невеста, целомудрен и чист. Свежесть его ничем не запятнана. Настоящий художник, как нам кажется, тоже стыдлив, ведь и само творчество требует уединения, тайны. Вынашивание и рождение образа не может совершаться публично, у всех на виду. Публичным, известным всем или множеству должно стать впоследствии творение художника, но отнюдь не он сам. Не потому ли гениальные творения древних русских живописцев не подписаны? Древние художники и архитекторы предпочитали остаться безвестными. Ведь значит же что-то это известное и совсем не случайное обстоятельство.

Источник

Определение стилистической принадлежности текста. Редактура текст с учётом «требований стиля»

Страницы работы

Фрагмент текста работы

Содержание:

Ситуационное задание 1. 2

Ситуационное задание 2. 5

Список литературы.. 8

Ситуационное
задание 1. Определите стилистическую принадлежность текста. Докажите свою точку зрения.
Отредактируйте текст с учётом «требований стиля».

Исковое заявление о возмещении вреда, причиненного повреждением здоровья

Я работал в ТОО в должности мозаичника-облицовщика. При исполнении
трудовых обязанностей со 2 апреля 1960 по 7 августа 1991 года с уходом на
пенсию. Я заболел профессиональной болезнью (вибрационная). По заключению ВТЭК
28 января 1988 г. было назначено мне 25% от среднего заработка. Мой средний
заработок составлял 400 рублей. Задолженность по сумме возмещения вреда
составляет на сегодняшний день 8 000 руб. (восемь тысяч рублей). Администрация
ТОО в выплате отказывает, ссылаясь на тяжелое финансовое положение.

В соответствии со ст.1085 ГКРФ прошу взыскать с ТОО в мою пользу
возмещение причиненного ущерба здоровья в сумме 8 000 руб. (восемь тысяч
рублей) и за задержку выплаты сумм – 1% за каждый день задержки, а также
выплатить компенсацию морального вреда в сумме 10 000 (десять тысяч) рублей.

Приложение:

1. Заключение ВТЭК о степени утраты трудоспособности.

2. Справка о заработной плате до болезни.

3. Справка о задолженности.

4. Приказ по ТОО от 30.11.1988 г. №155 о переименовании организации.

Данный текст относится к официально-деловому стилю речи. Основными
признаками этого стиля являются:

— преимущественно письменная форма изложения;

— стандартизованность: «модель», шаблон, по которому строится текст;

— высокая степень регламентированности, т. е. определённый запас средств
выражения и способов их комбинирования, что позволяет строить текст таким
образом, чтобы при его толковании не возникло разночтений;

Стремление к
точности, не допускающей инотолкования, выражается в использовании специальных
терминов (исковое заявление, компенсация), в точном названии учреждений (ТОО).

В тексте
употребляются слова и выражения, не принятые в других стилях (по заключению
ВТЭК, задолженность по сумме возмещения вреда, взыскать с ТОО в мою пользу)
Точность достигается и тем, что все слова используются в соответствии с их
прямым значением.

К лексическим
особенностям официально-делового стиля относятся также речевые штампы –
словосочетания, повторяющиеся во многих официально-деловых текстах и имеющих
устойчивый характер (по заключению ВТЭК, средний заработок составлял, прошу
взыскать, компенсацию морального вреда и др.).

ИСКОВОЕ ЗАЯВЛЕНИЕ

о возмещении вреда, причинённого
повреждением здоровья

В период с 02 апреля 1970
г. по 07 августа 1991 г. я работал в ТОО в должности мозаичника-облицовщика.
Средний заработок составлял 400 руб. в месяц. Во время исполнения трудовых
обязанностей я приобрёл профессиональное заболевание (вибрационная болезнь).

По заключению ВТЭК от 28 января 1988
г. признан инвалидом 3 группы. Мне было назначено пособие в размере 25%
от среднего заработка.

Задолженность по сумме возмещения вреда составляет на сегодняшний день 8
000 руб. (восемь тысяч рублей). Администрация ТОО в выплате отказывает,
ссылаясь на тяжелое финансовое положение.

Приложение:

1. Заключение ВТЭК о степени утраты трудоспособности.

2. Справка о заработной плате до болезни.

3. Справка о задолженности.

4. Приказ по ТОО от 30.11.1988 г. №155 о переименовании организации.

5. Копия искового заявления для
ответчика

Подпись

Дата

Ситуационное
задание 2. Прочитайте начало статьи известного лингвиста Л.П. Крысина. Попробуйте
ответить на поставленный им вопрос. Как вы думаете, о чем автор пишет далее?
При выполнении задания используйте рекомендованные источники литературы (см.
раздел «Лексическая стилистика»).

Иноязычие в нашей речи – мода или необходимость?

Читаю газеты:

– Участники саммита пришли к консенсусу… В бутиках большой выбор одежды
прет-а-порте… То и дело мелькает: имидж политика, большой бизнес, истеблишмент,
риэлторы, ньюсмейкеры, брокеры, наркокурьеры…

Слушаю радио:

– В США прошли праймериз, показавшие значительный дисбаланс в рейтинге
кандидатов… нового римейка.

Диктор телевидения сообщает:

– Первые транши были переведены в уаее зоны… Пресс-секретарь премьер-министра
информировал собравшихся о перспективах в сфере инвестиционной политики
государства… Дилеры прогнозируют дальнейшее падение котировок этих акций…

Что за напасть? Почему столько иностранных слов почти в каждом
предложении, печатном или произнесенном в радио- и телеэфире? Зачем нам имидж,
если есть образ, Чем модный нынче в кинематографии римейк лучше обычной
переделки? И разве консенсус прочнее согласия? Действительно, во многих из приведенных
случаев вполне можно было обойтись средствами родного русского языка. Но все же
надо иметь в виду, что для развития почти каждого языка процесс заимствования
слов из других языков вполне естествен и обычен, как естественны и обычны
контакты между народами – политические, торговые, культурные. Тем не менее, и к
самому процессу заимствования, и в особенности к его результатам – иноязычным
словам носители языка часто относятся с других позиций – разве нельзя обойтись
средствами родного языка?

Ответ

Для развития
почти каждого естественного языка характерен процесс заимствования слов из
других языков.

Заимствование
слов из других языков – необходимый и реально

Информация о работе

Уважаемый посетитель!

Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).

Ссылка на скачивание — внизу страницы.

Источник

От автора

Процессы, происходящие в современном русском языке, многообразны. Это и заимствование иноязычных слов (иногда – неумеренное), и вторжение разговорной стихии в публичные формы речи, и вовлечение в литературное словоупотребление – как устное, так и письменное – лексики из социальных и профессиональных жаргонов. Эти явления требуют, во-первых, лингвистического анализа и, во-вторых, нормативной оценки. Кроме того, не очень прост вопрос о том, как должны отражаться новые явления в словарях, особенно тех, которые имеют статус нормативных.

Некоторые из этих проблем рассматриваются в предлагаемой книге. Она представляет собой собрание очерков, объединенных по тематическому принципу.

Первая часть книги – это очерки об иноязычных заимствованиях, их свойствах, их взаимоотношениях с исконной русской (или ранее заимствованной) лексикой, их «поведении» в языке, о способах и формах описания иноязычных слов и специальных терминов в современных толковых словарях.

Вторая часть книги содержит статьи, посвященные литературной норме – ее природе, соотношению ее, с одной стороны, с системными возможностями языка, а с другой – с узусом, речевой практикой. Идет речь здесь и о типичных отклонениях от нормы и своего рода «точках роста» среди таких отклонений, то есть явлениях, в которых просматриваются не просто ошибки, а зарождение определенных тенденций развития на том или ином участке литературного языка. Весьма показательна в этом отношении языковая игра, при которой происходит сознательное нарушение нормы и мобилизация всех средств, имеющихся в языковой системе, в том числе и «не одобряемых» нормативными регламентаціями (некоторые виды языковой игры рассматриваются в очерке, завершающем этот раздел).

В третьей части книги помещены краткие заметки о словах – об истории их появления в нашем языке, особенностях их формы и значения, сферах употребления, нормативном статусе.

«Своё» и «чужое» в современной русской лексике

Читаю газеты

Читаю газеты:

Участники саммита пришли к консенсусу..;

В бутиках – большой выбор одежды прет-а-порте…

То и дело мелькают: имидж политика, большой бизнес, киллеры, путаны, наркокурьеры…

Слушаю радио:

– Вот что рассказал нашему корреспонденту автор нового римейка;

– В США прошли праймериз, показавшие значительный дисбаланс в рейтинге кандидатов…

Диктор телевидения сообщает:

– Первые транши были переведены в офшорные зоны;

– Дилеры прогнозируют дальнейшее падение котировок этих акций…

Подобная судьба ждет и некоторые из нынешних модных американизмов, заимствование которых не оправдано ни семантически, ни функционально. В качестве примера можно привести англоязычные междометия типа вау, упс или опс, которые распространились в последнее время, преимущественно в речи молодежи. Дело в том, что разного рода «коммуникативная мелочь» – союзы, частицы, предикативные наречия и в особенности междометия – составляют наиболее специфичную и консервативную часть каждого национального языка и с трудом пропускает в свой круг «чужаков»^[2]. Так что все эти вау и упс едва ли займут место наших исконных ах! ой! Вот это да! Ну и ну! и других.

Источник

Сейчас трудно найти область, где мы не встречаем иностранных слов, заимствование которых в наш язык, как правило, выглядит неоправданным. Вот лишь некоторые примеры: имидж, офис, презентация, грант, эксклюзив, номинация, спонсор, продюсер, видео, шоу, видеоклип, видеосалон, прайм-тайм, шоу-бизнес, шлягер, ток-шоу, реалити-шоу, шоумен, триллер, трикстер, хит, дискотека, диск-жокей, топ, топ-модель, сити, бутик, шоп, путана, бомонд, ремикс, ди-джей, VIP-персона, VIP-кортеж, топ-менеджер, хай-тек, консалтинг, биллборд, клинч, гастербайтер, геймер, тинейджер, мейнстрим и т. д.

Оценивая ситуацию, сложившуюся в нашей стране после реставрации капитализма, Ю.В. Рождественский писал: «Речевое насилие, создаваемое корпорациями, производящими речь, сейчас столь велико, что уверенность корпораций в том, что они могут сделать с обывателем всё, что угодно, достигает крайних пределов цинизма» (Рождественский Ю.В. Теория риторики. Режим доступа: http://www.nature.ru/db/section_page.html?s=121800000).

Может быть, Ю.В. Рождественский, как и многие другие деятели нашей культуры (в частности, филологи: В.В. Колесов, B.C. Елистратов, И.Т. Милославский, В. Троицкий и мн. др.), напрасно бьют тревогу? Может быть, они сгущают краски, когда говорят о том, что наш язык деградирует на наших глазах в таком темпе, что его впору спасать от неминуемой гибели?

Может быть, иногда они и увлекаются апокалиптическими настроениями, что по нынешним временам вовсе немудрено, но одно несомненно: люди, всем своим существом болеющие за судьбу нашего языка, не могут смириться с варварским отношением к великому достоянию русского народа – его языку. Они не могут философически надеяться на то, что «великий и могучий» сам справится со своими проблемами. Безучастную позицию они расценивают здесь как предательство по отношению к языку A.C. Пушкина и Л.Н. Толстого, Д.И. Менделеева и В.И. Вернадского.

Надеяться на то, что наш язык сам по себе справится со своими проблемами, значит, не понимать человеческой природы языка. Л гобой язык формируется вовсе не чудесным образом. Он был создан и продолжает создаваться его носителями – вполне живыми людьми. Так, в языке советской эпохи вовсе не чудесным образом возникло множество слов, у которых были свои авторы. Н.М. Шанский в своё время написал целую книгу (поэтому ему можно верить) «Слова, рождённые Октябрём» (М., 1980), где он отмечает любопытную деталь: подавляющее большинство новых слов, созданных в советское время, являются исконно русскими (изба-читальня, ударник, пятилетка, совхоз, дружинник, самбо (самозащита без оружия,), холодильник, пылесос, самосвал и т. д.) и только незначительная часть новых слов – в масштабе всей лексики русского языка – в это время была заимствована из других языков (свитер, джинсы, кросс, метро, комбайн, детектив, кооперация, рентабельный, приоритет и т. п.). Каждому ясно, что постсоветское время, в отличие от советского, наградило нас неологизмами по преимуществу чужеземного происхождения.

Прилив иностранных слов в русский язык в постсоветские времена принял угрожающие масштабы. Злоупотребление этими словами приводит к разобщению бывших советских людей. Более того, сплошь и рядом они затормаживают осуществление нашим языком своей основной функции – коммуникативной, поскольку их значение, как правило, непонятно неспециалистам.

Лучше всего охарактеризовал современную ситуацию с языковой варваризацией в нашей стране смоленский журналист Николай Казаков. Он расценил её как «чужебесие, или интервенцию иностранных слов». Совершенно справедливо он указал на главных проводников этой интервенции – московских журналистов. Он писал: «Это же настоящая, ничем не спровоцированная агрессия чужой лексики, метко окрещенная как языковое чужебесие. Не дай бог так продолжаться и дальше, иначе через 10–15 лет от русского языка останутся лишь рожки да ножки, русские перестанут понимать друг друга. Все эти „ток-шоу“, „шлягеры“, „дайджесты“, „трансферты“, „секвестры“, „оффшоры“, „менеджменты“, „эксклюзивы“ и десятки, сотни других терминов буквально навязываются россиянам взамен наших коренных национальных, вполне благозвучных и достойных слов. И ведь чужие слова в большинстве случаев произносятся не из необходимости выразиться точнее, образнее, а просто из куража, стремления как-то показать себя» (Казаков Н. Чужебесие, или интервенция иностранных слов. Режим доступа: http://sotnia.8m.com/t2001/t9705.htm).

В одном мы не можем согласиться с автором этих слов: большинство иностранных слов употребляется сейчас вовсе не «из куража». Их принёс новый общественный строй. Этот новый строй они и призваны обслуживать. Варваризмы придают этому строю наукообразную авторитетность. Кроме того, они пахнут Западом («у нас всё, как у них»). Одно дело сказать «мои избиратели» и совсем другое – «мой электорат», «глава городской администрации» и «мэр города», «организация» и «фирма», «шлюха» и «путана».

В русском языке имеется множество иностранных слов, получивших права гражданства. Они стали органической частью его лексики. Сейчас мало кто знает, что слова «артель, лапша, базар, болван, кутерьма, чулок» пришли к нам из тюркских языков, «наивный, серьёзный, солидный, массивный, партизан, кошмар, блуза, котлета» из французского и т. д. Возникает вопрос: существуют ли критерии, позволяющие определять, стоит то или иное слово заимствовать или не стоит? Очевидно, здесь должны действовать прежде всего два критерия: первый состоит в отсутствии в родном языке исконного слова для обозначаемого понятия, а второй – в необходимости (ценности, пользе) самого понятия, претендующего на заимствование из другой культуры вместе со словом, которое им обозначается.

Л.П. Крысин в связи с этим пишет: «Читаю газеты: участники саммита пришли к консенсусу… В бутиках большой выбор одежды прет-а-порте… То и дело мелькает: имидж политика, большой бизнес, истеблишмент, риэлторы, ньюсмейкеры, брокеры, наркокурьеры… Слушаю радио: В США прошли праймериз, показавшие значительный дисбаланс в рейтинге кандидатов… Диктор телевидения сообщает: Первые транши были переведены в офшорные зоны… Пресс-секретарь премьер-министра информировал собравшихся о перспективах в сфере инвестиционной политики государства… Дилеры прогнозируют дальнейшее падение котировок этих акций… Что за напасть? Почему столько иностранных слов почти в каждом предложении, печатном или произнесенном в радио– и телеэфире? Зачем нам имидж, если есть образ, к чему саммит, если можно сказать встреча в верхах? Чем модный нынче в кинематографии римейк лучше обычной переделки? И разве консенсус прочнее согласия?» (Крысин Л.П. Иноязычие в нашей речи – мода или необходимость. Режим доступа: http://www.gramota.ru/index.html).

Третий критерий целесообразности языкового заимствования – благозвучие заимствуемого слова. Очевидно, с его помощью мы можем объяснить, почему в русском языке не прижились такие слова, как «перпендйкула» (маятник), «бергверг» (рудник), «гидрогениум» (водород) и др. Между прочим, современные их переводы были сделаны М.В. Ломоносовым. Мы должны учиться у него и сейчас искусству создавать русские эквиваленты заимствованным словам. Он также «абрис» заменил на «чертёж», «оксигениум» – на «кислород», «солюцию» – на «раствор». К современному русскому языку вряд ли привьются какие-нибудь трудновыговариваемые «прайм-тайм» или «ток-реалити-шоу».

История русского языка оставила нам примеры и неудачных переводов иностранных слов на русские. Так, в XIX в. ученики И.С. Шишкова призывали «тротуар» заменить на «топталище», «эгоизм» – на «ячество», «инстинкт» – на «побудку», «брильянты» – на «сверкальцы», «бильярд» – на «шаротык», «архипелаг» – на «многоостровие» и т. п.

Источник

Читаю газеты

Определение стилистической принадлежности текста. Редактура текст с учётом «требований стиля»

Страницы работы

Фрагмент текста работы

Похожие материалы

Информация о работе

От автора

«Своё» и «чужое» в современной русской лексике

Читаю газеты

Новое и интересное на сайте: