Читатель привык к тому, что под этой рубрикой мы печатаем материалы, относящиеся к новому прочтению обычно известной книги, к новому освещению ее конфликта, характеристик ее героев, их действий, их отношений между собой. Но подобное новое прочтение вполне может касаться художественной структуры произведения, его текста. Этому и посвящена статья, которую мы публикуем сегодня.
Роман «Герой нашего времени» включает в себя два предисловия, одно из которых принадлежит автору, Лермонтову, именем которого было означено «сочинение», другое – путешествующему рассказчику, обладателю записок Печорина. Сочетание этих двух разноприродных «голосов» – реального и вымышленного, – соответствующих двум магистральным исторически сложившимся типам литературного предисловия (референтное и игровое), представляется неслучайным с точки зрения художественной, хотя и ситуативно обусловленным.
Как известно, написание авторского предисловия было связано с неблагожелательными отзывами критики на первое издание романа 1840 года. В 1841 году книга вышла вторым изданием с предисловием, где автор, по замечанию комментатора, отвечал «главным образом С. Шевыреву, который объявил Печорина явлением безнравственным и порочным, не существующим в русской жизни, а принадлежащим «миру мечтательному, производимому в нас ложным отражением Запада» <…> Если учесть мнение Николая I <…> назвавшего роман Лермонтова «жалкой книгой, показывающей большую испорченность автора» <…> то смысл предисловия становится еще более многозначительным»1.
Современные комментаторы видят назначение авторского предисловия к роману Лермонтова в том, что оно «объясняет общий замысел, цель произведения»2. При этом как «парадоксальная» оценивается точка зрения В. Набокова на это предисловие: «Едва ли нам стоит, – писал он, – принимать всерьез, как это делают многие русские комментаторы, слова Лермонтова, утверждающего в своем «Предисловии» (которое само по себе есть искусная мистификация), будто портрет Печорина «составлен из пороков всего нашего поколения». На самом деле этот скучающий чудак – продукт нескольких поколений, в том числе нерусских»3.
В. Набоков переносит акцент на иронический подтекст высказывания Лермонтова: ирония может быть связана с расширительным взглядом на пороки современного общества – как на «всегдашнее», свойственное человеку вообще состояние, которое не находит объяснений в тех или иных общественно – исторических системах, а заложено в человеке как коренное противоречие духа, как парадоксы его сознания.
Однако иронический подтекст предисловия формируется не только за счет неопределенности предмета художественного изображения, но и благодаря очевидному отказу использовать предисловие как традиционный способ «объяснения цели сочинения» или «оправдания и ответа на критики». При этом остается неясным, почему автор высказывает сожаление о том, что читателям «обыкновенно дела нет до нравственной цели и до журнальных нападок, а потому они не читают предисловий», ведь он сам воздерживается от этой «первой и вместе с тем последней вещи» – объясняться с читателем, оправдываться и отвечать на критики.
Авторское предисловие к «Герою нашего времени» наполнено интонациями насмешки, недоговоренности, ироническая стихия в нем усиливается с каждым новым речевым оборотом. Читающая публика – «провинциал»: ей свойственна «несчастная доверчивость» к «буквальному значению слов». Поэтому ей дико, что герой романа аттестован автором как Герой Нашего Времени: «Вы мне <…> скажете, что человек не может быть так дурен, а я вам скажу, что, ежели вы верили возможности существования всех трагических и романтических злодеев, отчего же вы не веруете в действительность Печорина? Если вы любовались вымыслами гораздо более ужасными и уродливыми, отчего же этот характер, даже как вымысел, не находит у вас пощады?»
Соотнося «действительность» своего героя с «ужасными и уродливыми вымыслами» «самой волшебной из волшебных сказок», Лермонтов в предисловии доводит иронический тон до предела возможного. Автор управляет ироническими интонациями, как щитом, отражая любые доводы, которые могут прийти в голову читателя: «Вы скажете, что нравственность от этого не выигрывает? Извините. Довольно людей кормили сластями; у них от этого испортился желудок: нужны горькие лекарства, едкие истины».
Еще Б. Эйхенбаум, вспоминая «Демона» и «Мцыри» и сопоставляя их с лермонтовскими произведениями последних лет, заметил о поэте: «От романтического пафоса он переходит к иронии <…> Отныне ирония становится важным художественным средством Лермонтова»4. Ирония распространяется и на заглавие романа, которое в тексте предисловия выделено особым написанием – каждое слово заглавия начинается с прописной буквы. Б. Эйхенбаум видел в этом намек Лермонтова на «некоторый иносказательный, обобщающий смысл романа – на то, что самое заглавие романа надо понимать не прямо, а иронически, и что в фигуре Печорина скрывается не личная, а общественно – историческая проблема: проблема подлинной героики»5.
Что это так и есть, свидетельствует то же предисловие, где после гневной инвективы Лермонтов снижает эмоциональный накал указанием на частный интерес к этому «типу» – так в первоначальном варианте он называет Печорина: «Но не думайте, однако, после этого, чтоб автор этой книги имел когда-нибудь гордую мечту сделаться исправителем людских пороков. Боже его избави от такого невежества! Ему просто было весело рисовать современного человека, каким он его понимает и, к его и вашему несчастью, слишком часто встречал».
Финальная фраза предисловия выдержана в нейтральных интонациях, она констатирует положение вещей – «болезнь» времени, дальнейший исход которой остается неизвестным: «Будет и того, что болезнь указана, а как ее излечить – это уж бог знает!»
Есть основания полагать, что финальная фраза предисловия несет важную смысловую нагрузку, которая определяется не только тем, что в ней Лермонтов отказывается от «прямого учительства», «прямого негодования», «моральных нравоучений»6, но и ее событийной и смысловой разомкнутостью, принципиальной неразрешимостью проблемы «героя нашего времени».
- Лермонтов М. Ю. Собр. соч. в 4 тт. Т. 4. М.-Л.: Изд. АН СССР, 1959. С. 651.[↩]
- Мануйлов В. А., Миллер О. В. М. Ю. Лермонтов. «Герой нашего времени». Комментарий. СПб.: Академический проект, 1996. С. 34.[↩]
- Набоков В. Предисловие к «Герою нашего времени» // Набоков В. Лекции по русской литературе. Чехов, Достоевский, Гоголь, Горький, Толстой, Тургенев. М.: Независимая газета, 1996. С. 433.[↩]
- Эйхенбаум Б. Художественная проблематика Лермонтова // Эйхенбаум Б. О поэзии. Л.: Советский писатель, 1969. С. 202 – 203.[↩]
- Б. М. Эйхенбаум. Указ. соч. С. 212.[↩]
- Б. М. Эйхенбаум. Указ. соч. С. 204.[↩]
Хотите продолжить чтение? Подпишитесь на полный доступ к архиву.
Уже подписаны? Авторизуйтесь для доступа к полному тексту.
Пояснение.
Комментарии к сочинениям
5.1. Почему Хлестаков так легко входит в роль ревизора? (По комедии Н. В. Гоголя «Ревизор».)
Почувствовав себя в полной безопасности и даже царем, Хлестаков начинает красоваться перед дамами. В его речи полностью отсутствуют реплики в сторону, которых полно у других героев пьесы. Лжеревизор врет и завирается так, что захлебывается в собственной лжи, проглатывая и не договаривая концы фраз и предложений. Вранье в сцене настолько наглое и открытое, что не увидеть этого просто невозможно. Не будь так напуганы чиновники и городничий, вряд ли Хлестакова можно было бы принять за проверяющего. Не будь настолько «рыльце в пушку» у городских чиновников, вряд ли сцена закончилась бы безнаказанно для Хлестакова.
«Всякий хоть на минуту, если не на несколько минут, делался или делается Хлестаковым», — эта фраза как нельзя лучше раскрывает смысл «Ревизора», позицию автора и само явление хлестаковщины. Ветреный, ведущий вечно праздную жизнь на чужие, взятые в долг деньги, Хлестаков меньше всех в городе походил на грозного ревизора, хотя, возможно, и обладал внешностью умного проницательного человека, как с самого начало показалось Бобчинскому и Добчинскому.
Итак, что же такое «хлестаковщина»? Это воплощение желания сыграть роль повыше той, что тебе предназначена, но и воплощение пустоты существования. Ничтожество, возведенное в N-ную степень, «возникшая до высшей степени пустота», по удивительному выражению Гоголя.
5.2. Каковы художественные открытия В. А. Жуковского-романтика?
Можно выделить несколько наиболее важных для Жуковского аспектов его романтического видения мира: философское осмысление жизни человека на фоне природы; значение искусства ( поэзии, музыки ) в жизни человека; облагораживающая роль любви для духовной жизни человека.
Новаторство Жуковского именно в том, что он обратился к лирике, к миру чувств, к некой донкой динамике души чел-кой, отказался от лирической абстрактности, в отличие от того же Карамзина, который в лирике изображал идеал сострадания.
Элегический герой Жуковского не выступает на поприще гражданском и даже как будто отстраняется от общей жизни эпохи. Романтический герой Жуковского живёт «отражённым светом Бытия», воспоминаниями о пережитом и предчувствием того, что прошедшее, очистившись и обогатившись в раздумьях поэта, повторится вновь в некоем инобытие.
Человек для Жуковского не средство для достижения цели, а сам цель исторического прогресса. Так как между самопознанием личности и её реальными возможностями лежала глубокая пропасть, то личность в поэзии Жуковского принципиально одинокая. Доминирующим мотивом его лирики становится трагедийность жизни.
5.3. Какую роль в романе М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» играют авторские предисловия?
Предисловие к роману в художественной структуре «Героя нашего времени» — наиболее выраженный компонент авторского обоснования. Оно включает в себя постановку и решение задач, свойственных литературной критике: объяснение замысла произведения (иначе говоря, авторского целеполагания) и стремление «развести» образ главного героя и биографию его создателя («другие же очень тонко замечали, что сочинитель нарисовал свой портрет и портреты своих знакомых»).
Реакция критики заставила Лермонтова при переиздании дополнить роман авторским предисловием и предисловием к «Журналу Печорина». Оба эти предисловия играют важную, определяющую роль в произведении: выявляют максимально объемно авторскую позицию и дают ключ к разгадке лермонтовского метода познания действительности. Композиционная сложность романа неразрывно связана с психологической сложностью образа главного героя.
5.4. Сатирические мотивы в повести М. А. Булгакова «Собачье сердце».
Гротеск становится ведущим приемом создания сатирического изображения в повести М. А. Булгакова «Собачье сердце». Все в образе Шарикова, начиная с его имени, «наследственной» фамилии, внешнего вида, манер и заканчивая его умозаключениями («Да что тут предлагать… А то пишут, пишут… конгресс, немцы какие-то… голова пухнет! Взять все да и поделить…»), — представляет сатирическое обличение бездуховного мира «нового» человека, не имеющего ни воспитания, ни внутренней культуры. Этот персонаж нового времени и не стремится к развитию, его больше заботят вещи сугубо примитивные, материальные. Аппетиты бывшего Шарика растут по мере того, как он осознает себя частью победившего класса: Противопоставление представителей интеллигенции тупой серой массе придает повести черты сатирического памфлета. Любопытна и сама антитеза Шарик — Шариков. Первый не жалует жестоких людей, замирает при звуках арии из «Аиды», второй же демонстрирует безнравственность и невежество. Детали портрета и поведения Шарика-Шарикова углубляют контраст.
Сатира позволяет писателю представить «шариковщину» как явление не только социального, но и морального плана, предупреждает о страшных последствиях научных и исторических экспериментах по «улучшению» человека.
5.5. О сочинениях на свободную тему можно посмотреть на отдельной странице: перейти.
Обновлено: 10.03.2023
В “Предисловии” к “Герою нашего времени” нет этого доверительного тона. Автор как бы сомневается в существовании “читателя-друга”. Есть ли он на Руси? Сочувствует ли он автору?
Способен ли разгадать скрытый в словах смысл? Автор жалуется здесь на равнодушие и “несчастную доверчивость” читателя: “Обыкновенно читателям дела нет до нравственной цели и до журнальных нападок, и потому они не читают предисловий. А жаль, что это так, особенно у нас”.
С намеками, рассчитанными на чуткость-читателя, автор, напоминая
об орудии “остром, почти невидимом, и тем не менее смертельном, которое под одеждой лести наносит неотразимый и верный удар”, писал: “Довольно людей кормили сластями; у них от этого испортился желудок: нужны горькие лекарства, едкие истины”.
Композиция и стиль романа не раз вводили исследователей в заблуждение. С первой же повести (“Бэла”) бросается в глаза ясность, удивительная прозрачность языка, “благородная простота” и естественность рассказа. Странствующий офицер, от имени которого ведется повествование, для того чтобы рассеять дорожную скуку, пожелал “вытянуть” у своего
Они играют служебную, подчиненную роль, отражают процесс активного освоения зрелым романтизмом достижений начальной стадии реализма, в частности пушкинской реалистической прозы, они служат углублению и совершенствованию романтической системы Лермонтова.
В этом отношении весьма характерен нарастающий в “Герое нашего времейи” драматизм, обусловленный авторской позицией, лиризмом и напряженным психологизмом романа. Вначале кажется все ясным. Потом все больше и больше вступает в силу второй стилистический план романа.
Появляются недоговоренность, загадочность, намеки на скрытый смысл слов – характерные признаки романтического стиля. Все явственнее звучит там голос самого автора, свойственный его мироощущению трагизм. Белинский, касаясь стилистического своеобразия текста “Предисловия” Лермонтова ко второму изданию романа, писал: “Какая точность и определенность в каждом слове, как на месте и не заменимо другим каждое слово!
Какая сжатость, краткость и вместе с тем многозначительность! Читая строки, читаешь и между строками; понимая ясно все сказанное автором, понимаешь еще и то, чего он не хотел говорить, опасаясь быть многоречивым “.
В критическом разборе “Героя нашего времени” Белинского занимала также проблема восприятия художественного текста. Он подчеркивал многогранность, многозначность образной речи. Слова могут быть восприняты по-разному. Их выразительные возможности ‘ зависят не только от объекта восприятия (художественного произведения), но и от субъекта, личности воспринимающего.
Критик, в связи с романом Лермонтова разъясняя содержание понятия “замкнутости целого”, писал: “Все вопросы и предлагаются и решаются словом, а слово есть или мысль, или пустой звук”. Все зависит от личности воспринимающего, от его развитости, чуткости, способности улавливать оттенки, понимать иронию. Нужна почва, необходимые условия для понятливости.
Образная речь богата примерами многозначности слова, а романтическая ирония открыла новые возможности в расширении его смысловых грани г,. “Скрытая мысль, – писал Герцен, увеличивает силу речи, обнаженная – сдерживает воображение. Иносказательная речь храпит следы волнения, борьбы; в ней больше страсти, чем в простом изложении. Недомолвка сильнее под своим покровом, всегда прозрачным для того, кто хочет понимать”.
Возможно ли поверить, что этому “странствующему офицеру”, под которым скрывается автор, с его острым восприятием жизни, до всего этого нет никакого дела? В желчной интонации этих строк звучит горечь, отчаяние, но не равнодушие, а скорее, по удачному выражению А. Григорьева, “холодная ироническая тоска”.
В романе Лермонтова существует второй план, подтекст, который нередко скрыт за внешней стороной повествования. Текст “Героя нашего времени” понять правильно невозможно при игнорировании интонации, акцентов, оттенков поэтической мысли. Важны частые переходы, отражающие колебания душевного состояния самого автора, изменения интонационного ключа.
Ироническая интонация, идущая от традиции романтизма, составляет одну из важнейших черт стиля Лермонтова. Ирония как психологическая и эстетическая категория распадается на множество разновидностей.
Слова эти появились в “Предисловии” как ответ критикам, которые видели в романе автобиографию Лермонтова, для того чтобы убедить читателя в том, что автор “никогда не знал” Печорина и не имеет к нему пи малейшего отношения. “Иные ужасно обиделись, и не шутя, что им ставят в пример такого безнравственного человека, как Герой нашего времени; другие же очень тонко замечали, – говорится в “Предисловии”, – что сочинитель нарисовал свой портрет и портреты своих знакомых… Старая и жалкая шутка!” .
Ирония рассчитана здесь на то, чтобы заставить читателя отказаться от простодушно-доверчивого отношения к слову, заставить разгадать подлинную мысль автора. Одна короткая фраза написана в двух разных интонационных ключах: тут и желчная, ядовитая ирония: “Другие же очень тонко замечали”; и грустная усмешка: “Старая жалкая шутка! Но, видно, Русь так уж сотворена, что все в ней обновляется, кроме подобных нелепостей”.
Лермонтов защищает Печорина от несправедливых нападок критики. “Иные ужасно обиделись, и не шутя, что им ставят в пример такого безнравственного человека, как Герой Нашего Времени”. Интонация в этом случае (“иные ужасно обиделись, и не шутя”) служит своеобразным сигналом, заставляющим читателя читать между строками, задуматься над вопросом об авторской оценке личности Печорина: на самом ли деле он считает “героя времени” безнравственным человеком и насколько “иные”, которые “ужасно обиделись”, лучше Печорина. Что подлинный смысл этих слов нужно толковать только так, подтверждается черновым вариантом “Предисловия”, где автор, называя Печорина “типом”, заключает : “Ежели вы верили возможности существования всех трагических и романтических злодеев, отчего же вы не веруете в действительность Печорина?
Если вы любовались вымыслами, гораздо более ужасными и уродливыми, а, что в нем больше правды, нежели вы того желали”.
М. Ю. Лермонтов известен не только как выдающийся поэт, но и гениальный писатель, создавший множество прозаических произведений. Одним из величайших творений автора является его роман, в котором глубоко раскрывается психология главного героя, отразившего основные проблемы эпохи. Предлагаем краткий анализ произведения по плану. Материал может пригодиться для работы на уроках литературы в 9 классе и при подготовке к ЕГЭ.
Краткий анализ
Перед прочтением данного анализа рекомендуем ознакомиться с самим произведением Герой нашего времени.
Год написания – 1838–1840 гг.
Тема – характер молодого дворянина эпохи 30-х годов XIX столетия, противоречия души героя, ищущего смысл жизни.
Композиция – Особенности композиции романа состоят в том, что он создан из нескольких повестей, хронологическая последовательность в изображении событий не соблюдена.
Направление – Реализм и романтизм.
История создания
Находясь в ссылке на Кавказе, побывав во многих казачьих станицах, селениях горцев, писатель определил сюжетную линию своего замысла и начал работу.
Созданные части романа публиковались как отдельные произведения: сначала Лермонтов опубликовал “Бэлу” (1839 г.), затем “Фаталист” (1839 г.) и “Тамань” (1840 г.). Полностью роман вышел в печать в 1840 году, что и сохранилось как год написания, однако предисловие к роману напечатано только во втором издании, в 1841 году.
для самых рациональных —
для самых нетерпеливых —
для самых компанейских —
для самых занятых —
для самых крутых —
Название книги автор выбрал говорящее – “Герой нашего времени”. Его идейным и сюжетным центром служит не внешняя биография (жизнь и приключения), а личность человека, его душевная и умственная жизнь, взятая изнутри как процесс. В образе Григория Печорина Лермонтов хотел показать мысли и чувства своего поколения, собрав в нём характеристики молодых людей той эпохи – в этом смысл названия книги.
На смену деятельным декабристам, призывающим к светлым идеалам, пришло новое, потерянное поколение, разочаровавшееся в высоких стремлениях и пресыщенное светской жизнью.
Проблематика отношений Печорина с обществом раскрывает разные грани его характера, герой вызывает как антипатию, так и симпатию к своей личности. В анализе поступков и внутренних мотивов героя проявился психологизм всего произведения в целом.
Композиция
Непоследовательное расположение глав приводит к тому, что читатель раскрывает потаённые уголки души Печорина постепенно, проникается его сознанием и глубиной его проблем.
Роман состоит из двух частей (сюжет).
Первая часть рассказана офицером, странствующим по Кавказу, очень похожим на автора. Рассказчик-офицер в своё повествование включает истории, услышанные от штабс-капитана Максима Максимыча, знакомого с главным героем (“Бэла”, “Максим Максимыч”).
Вторая состоит из записок самого Печорина, которые попали в руки странствующего офицера (“Тамань”, “Княжна Мери”, “Фаталист”).
Композицию усложняют “Предисловие к роману” и “Предисловие к журналу Печорина”.
В хронологическом порядке повести должны были располагаться так (фабула): “Тамань”, “Княжна Мери”, “Фаталист”, “Бэла”, “Максим Максимыч”.
В построении сюжета романа нет экспозиции, как и общей кульминации. Каждая из глав живёт собственной жизнью, имея своё строение. В каждой отдельной повести существует своя кульминация, общей является лишь развязка, то есть смерть главного героя.
Критики отметили сходство героев Печорина и Онегина. То, чему учит произведение поэта, остается всегда актуальным – найти смысл жизни, следовать к цели и сохранить при этом лучшее в себе как в человеке.
Главные герои
“Герой нашего времени” – первый крупный социально-психологический роман в русской литературе. Это одновременно и цикл повестей с общим главным героем, а иногда и рассказчиком. В состав романа вошли повести с разными жанровыми характеристиками: “Бэла” сродни так называемой “кавказской новелле” (приключения русского офицера на Кавказе), “Максим Максимыч” – в духе очерка, путевых заметок, “Тамань” – новелла с авантюрным сюжетом, “Княжна Мери” – психологическая повесть из светской жизни, а “Фаталист” – философская притча. Два предисловия – к роману и дневнику Печорина – близки к публицистике или комментарию.
Ранее в русской литературе использовался такой метод – создание нескольких повестей, входящих в сборник под авторством одного рассказчика (Пушкин, Гоголь). Лермонтов преобразил и дополнил этот способ, объединив цикл повестей в общее произведение. Так возник психологический роман.
Структура романа имеет свою особенность: хронологический порядок частей в нем нарушен. Сначала Лермонтов дает представление о герое словами Максима Максимыча и лишь затем раскрывает внутренний мир Печорина, публикуя страницы из его дневника.
Предисловие
В кратком предисловии к роману Лермонтов стремится объяснить читателю, что в книге написан портрет всего поколения, а не одного человека. Общество впитало в себя множество пороков. Свою задачу писатель видит в том, чтобы вскрыть их. Однако рецептов лечения общества у Лермонтова нет.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
I. Бэла
Повествование в этой главе идет от имени автора, который по дороге из Тифлиса в Ставрополь встречает немолодого штабс-капитана Максима Максимыча. Из его рассказа читатель узнает о главном герое произведения – Григории Александровиче Печорине. Это молодой офицер, недавно прибывший на Кавказ. Максим Максимыч прослужил вместе с Печориным всего год, но это время было наполнено массой событий. Во многом благодаря Григорию.
Однажды Максима Максимыча и Печорина пригласили на свадьбу к местному князю, с которым штабс-капитан дружил. На этой свадьбе и произошло роковое знакомство молодого офицера с прекрасной Бэлой, младшей дочерью князя.
Случайно Максим Максимыч подслушивает разговор между сыном князя Азаматом и одним из гостей – Казбичем, который известен своей лихостью и отвагой. А великолепный конь Казбича вызывает зависть у многих горцев. Азамат предлагает за прекрасного скакуна любые деньги и даже согласен взамен похитить свою сестру. Но Казбич отказывается.
Максим Максимыч передает содержание подслушанного разговора Печорину, и молодой офицер решает сам похитить Бэлу. Печорин договаривается с Азаматом, чтобы тот привез ему сестру в обмен на коня Казбича. Дождавшись, когда старый князь уехал, Азамат и Григорий увозят Бэлу. Печорин держит свое слово и помогает Азамату похитить скакуна. Казбич в отчаянии.
Поначалу юная горянка, запертая у Печорина, избегает молодого офицера и тоскует по дому. Григорий же старается всеми средствами угодить возлюбленной: преподносит ей дорогие подарки, обращается очень ласково и даже изучает язык горцев, чтобы без проблем разговаривать с Бэлой. Еще он нанимает местную женщину, которая обучает девушку русскому языку.
Часто Максим Максимыч становится свидетелем того, как Печорин старается развеселить Бэлу и говорит ей о своей любви, но все напрасно. Однако Григорий не отступает от своих намерений. Он даже поспорил с Максимом Максимычем, что добьется ответной любви девушки через неделю.
Печорин приходит к Бэле прощаться. Он говорит ей о том, что решил искать смерти в бою, раз она не может его полюбить. Такое признание до глубины души растрогало Бэлу, и она со слезами бросается Печорину на шею.
Однако счастье юной красавицы длится недолго. Вскоре Бэла надоедает Печорину. Он пропадает на охоте, с каждым днем уделяя девушке все меньше внимания. Бэла сильно страдает от равнодушия молодого офицера.
В то же время Казбич тяжело переживает похищение любимого коня. Он убивает отца Бэлы, полагая, что Азамат действовал с его ведома. Уличив момент, когда Печорин и Максим Максимыч уехали на охоту, Казбич увозит Бэлу. Офицеры бросаются в погоню, и Печорину удается ранить коня Казбича. Видя, что от погони не уйти, мстительный Казбич наносит Бэле смертельную рану. Через два дня мучений девушка умирает. Печорин сильно переживает смерть Бэлы, но внешне кажется спокойным. Вскоре его переводят в другой полк.
II. Максим Максимыч
Автор продолжает свое путешествие с Максимом Максимычем. В одной из придорожных гостиниц они узнают, что там же остановился Печорин, который едет в Персию. Максим Максимыч очень обрадован. Он посылает к Печорину слугу, чтобы сообщить о своем приезде. Пожилой офицер уверен, что его друг поспешит на встречу. Однако Печорин так и не появляется. Максим Максимыч напрасно ожидает его весь вечер и все утро.
Наконец молодой офицер наносит визит. Максим Максимыч с большой радостью бросается к давнему приятелю, но встречает довольно равнодушное к себе отношение. Оскорбленный такой встречей, штабс-капитан решает выбросить дневник Печорина. Но автор забирает тетрадь себе.
Журнал Печорина
Предисловие
I. Тамань
По дороге на Кавказ Печорин ненадолго задерживается в Тамани. Он останавливается на постой в небольшой хижине на берегу моря, где проживают глухая старуха и слепой мальчик.
Печорин замечает рядом с хижиной девушку, которая ведет себя очень странно – говорит загадками, все время поет и приплясывает. Ночью Григорий видит как эта девушка и слепой мальчик поджидают на берегу лодку. Ей управляет мужчина по имени Янко. С помощью молодых людей он уносит и прячет загадочный груз.
Утром Печорин пытается выяснить у мальчика и девушки, что они выгружали из лодки, но ему ничего не удается от них узнать. Тогда он грозится рассказать обо всем коменданту.
Странная девушка приглашает молодого офицера на свидание. Ночью она заманивает Печорина в лодку и пытается его утопить. Этот план вполне осуществим, поскольку Печорин не умеет плавать. В борьбе за свою жизнь Григорию удается сбросить девушку в море.
На берегу Печорин находит то место, где прошлой ночью видел лодку. Девушка и слепой уже там. Снова появляется лодка с контрабандистом Янко. Он забирает девушку с собой и покидает эти места, опасаясь, что Печорин выполнит свою угрозу и донесет коменданту. Слепому мальчику Янко дает пару монет и бросает на произвол судьбы. Тот горько и долго плачет.
Вернувшись домой, Печорин обнаруживает, что слепой мальчик его обокрал. На следующее утро Григорий покидает Тамань.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
II. Княжна Мери
Это центральная часть произведения, в которой наиболее полно раскрывается характер главного героя. Печорин приезжает в Пятигорск и встречает своего знакомого юнкера Грушницкого, который долечивается там после ранения. Грушницкий влюблен в княжну Мери, приехавшую на воды с матерью. Но Мери завязывать новое знакомство не спешит.
Печорин подружился с доктором Вернером, и они много времени проводят вместе. Доктор рассказывает офицеру о княжне и княгине, о том, что они интересовались Печориным и Грушницким.
Григорий от скуки начинает игру с целью завоевать сердце княжны. В это же время он встречает свою давнюю возлюбленную Веру, чей муж является родственником княгини. Печорин говорит ей, что будет для вида ухаживать за княжной.
На балу Печорин спасает Мери от приставаний пьяного. Узнав об этом, княгиня приглашает Григория в свой дом. Однако во время визита Печорин вновь злит княжну своим пренебрежительным отношением. Для Мери это тем более обидно, поскольку ухаживания юнкера ей надоедают.
Вскоре Грушницкого производят в офицеры, он счастлив. Но Печорин утверждает, что княжна будет разочарована этим известием. Ведь она считала, что Грушницкого разжаловали за дуэль, а оказывается, он просто очень молод и впервые получил офицерские эполеты.
Вера начинает ревновать Печорина к княжне.
Грушницкий впервые появляется на балу в офицерском мундире. Он ожидает восторженного приема, но все, и в первую очередь княжна, сильно разочарованы. Грушницкий перестает быть интересен, так как оказывается одним из многих отдыхающих офицеров. Он обижен и обвиняет во всем Печорина. Грушницкий собирает вокруг себя недовольных острым языком своего бывшего друга и чрезмерной гордостью Мери.
Печорин подслушивает разговор Грушницкого с друзьями и узнает, что его хотят проучить – напугать вызовом на дуэль. Пистолеты должны быть незаряженными.
Княжна пытается объясниться с Печориным и признается ему в любви. Однако Григорий в ответ больно ранит девушку своими словами, говорит, что не любит ее.
Продолжаются тайные отношения Печорина с Верой, которая решается даже пригласить Григория к себе домой во время отъезда мужа. Возвращаясь от Веры, Печорин едва не попадается сторожам и Грушницкому, который подстерегает его у дома княжны. На следующий день Грушницкий публично обвиняет Печорина в том, что тот провел ночь у Мери. Печорин вызывает обидчика на дуэль и просит доктора Вернера быть секундантом. Доктор узнает, что друзья Грушницкого задумали зарядить только его пистолет.
Дома Григорий находит записку от Веры, в которой она сообщает, что муж все узнал и увозит ее из города. Любовник бросается вдогонку, но только загоняет коня.
Печорин заходит к Мери проститься и объясняет ей, что все было шуткой. Он достоин лишь презрения девушки, поскольку все время подсмеивался над ней. Княжна поправляет Григория и сообщает, что ненавидит его.
III. Фаталист
Последняя часть романа одна из самых напряженных и насыщенных событиями. Печорин рассказывает, как он две недели проживал в казачьей станице, где стоял батальон пехоты. Каждый вечер офицеры собирались, чтобы поговорить и поиграть в карты. Однажды разговор зашел о том, существует ли предопределение, неотвратимый рок, или человек сам распоряжается своей судьбой.
Все присутствующие решают, что пистолет не был заряжен. Тогда Вулич стреляет фуражку на гвозде и пробивает ее, выигрывая пари.
По дороге домой Печорин много размышляет о произошедшем. Вдруг в темноте он натыкается на зарубленную шашкой свинью. Подошедшие казаки говорят, что знают кто это сделал. Позже выясняется: пьяный казак зарубил шашкой и Вулича, когда поручик возвращался домой. Убийца Вулича заперся в пустом доме на краю станицы. В этом месте собирается множество людей, но никто не решается войти и схватить убийцу.
Печорин, подобно Вуличу, решается испытать свою судьбу. По его просьбе есаул отвлекает убийцу разговором, а трое казаков становятся на крыльце, готовые по сигналу выбить дверь. Печорин отрывает ставень, выбивает окно и вскакивает в дом. Казак стреляет, но пуля лишь срывает эполет с мундира Григория. Дым от выстрела мешает убийце найти на полу шашку. Казаки выбивают дверь и связывают преступника.
Печорин с интересом рассказывает об этом происшествии Максиму Максимычу, желая узнать его мнение. Тот замечает, что черкесские пистолеты часто дают осечку. А то, что Вулич наткнулся ночью на пьяного дебошира с шашкой, такова, видно, была его судьба.
Когда же речь идёт о судьбе Печорина, точка зрения сменяется на авторскую. Именно автор говорит о смерти героя, именно он может знать о том, что записки были написаны искренне и Печорин никому их не читал. Такое знание о герое и событиях характерно именно для данной точки зрения.
Однако схожи не только две точки зрения в рамках одного предисловия, но и оба предисловия имеют черты сходства.
Таким образом, в двух предисловиях основными точками зрения являются точка зрения автора (для первого предисловия) и точка зрения повествователя (для второго). Для каждого из предисловий характерно отступление от основной точки зрения.В предисловии ко всему роману точка зрения сменяется в основном на точку зрения наблюдателей. Возвращаясь к основной точке зрения, автор отвечает на критику читателя, а также выражает своё отношение к современной публике.
Библиографический список
1. Лермонтов, М. Ю. Герой нашего времени / М. Ю. Лермонтов. — СПб. : Азбука, 2015. — 224 с.
2. Успенский, Б. А. Поэтика композиции / Б. А. Успенский. — СПб. : Азбука, 2000. — 348 с.
Читайте также:
- Что такое инсталлятор кратко
- Как в красноярском крае будут работать детские сады
- Школа 87 педагогический состав
- На основе каких норм осуществляется деятельность политической системы кратко
- Особенности игровой деятельности детей младшего школьного возраста курсовая работа
Зачем автор дает предисловие к журналу печорина. Журнал Печорина
Бессмертное произведение М.Ю. Лермонтова снискало славу первого русского социально-психологического романа. И, безусловно, во многом благодаря тому самому «журналу Печорина», которому посвящена данная работа.
Подобно пушкинскому , «Герой нашего времени» — роман, если можно так выразиться, многослойный. В данном случае можно говорить о трех кругах: внешним является Лермонтов, как автор (предисловие), средним — персонажи, от имени которых ведется повествование (попутчик Максима Максимыча и, собственно, сам штабс-капитан в частях «Бэла» и «Максим Максимыч») и внутренним — сам как автор дневника («журнала Печорина»).
И именно этот внутренний круг является основанием для того, чтоб считать роман психологическим. Он придает определенную завершенность повествованию, предоставляя читателю возможность анализировать происходящие в нем события с разных точек зрения. Он создает своего рода интимные отношения между произведением и тем, кто держит его в руках.
Не будь в романе этих «дневниковых» частей («Тамань», «Княжна Мери», «Фаталист»), картина была бы неполной и не особенно занимательной: две другие истории характеризуют главного героя несколько однобоко и, возможно, мало заинтересуют. Каким мы видим Печорина в «Бэле»? Я приношу извинения за откровенность — подонком, сгубившим девушку из-за собственной прихоти, не сказать — похоти. Мы открываем часть «Максим Максимыч» — и видим равнодушного и черствого человека, не способного даже мало-мальски оценить радушие старшего товарища, бывшего сослуживца. Поневоле возникает ощущение, что в центре романа находится подлинный антигерой. Но едва ли есть человек, за спиной которого — крылья. Так нет и тех, кто является воплощением абсолютного зла. Впрочем, вторые, допущу, существуют, но это уже скорее к психиатрии, чем к психологии. И автор приоткрывает завесу сомнений, предоставляя слово самому Печорину.
И тут «вдруг» выясняется, что не все так просто. Что не злость является основным мотивом его действий — зачастую бессмысленных и беспощадных, подобно русскому бунту в понимании Пушкина. Что во главе угла — разочарование, страдание, скука.
В Печорин рассуждает, в сущности, о судьбе всего человечества, о его роли в мироздании: «… были некогда люди премудрые, думавшие, что светила небесные принимают участие в наших ничтожных спорах за клочок земли или за какие-нибудь вымышленные права!.. И что ж? эти лампады, зажженные, по их мнению, только для того, чтоб освещать их битвы и торжества, горят с прежним блеском, а их страсти и надежды давно угасли вместе с ними . Но зато какую силу воли придавала им уверенность, что целое небо со своими бесчисленными жителями на них смотрит с участием, хотя немым, но неизменным!.. А мы, их жалкие потомки не способны более к великим жертвам ни для блага человечества, ни даже для собственного нашего счастия, потому что знаем его невозможность и равнодушно переходим от сомнения к сомнению, как наши предки бросались от одного заблуждения к другому, не имея, как они, ни надежды… ».
Вероятно, эти строки можно трактовать по-разному, хотя мне ближе всего прямая аналогия с присутствием и отсутствием веры в жизни человеческой. Речь даже не столько и не только о религии, как таковой, сколько о некоем нравственном стержне, который является основой цельной личности.
Я не хочу сейчас говорить о политике, но параллель напрашивается сама собой. Во времена СССР у нашей страны была идеология? Была. Насколько она была человечной, разумной и правильной — вопрос другой. Но жить во многом было проще. Была та самая пресловутая уверенность в завтрашнем дне, была осмысленность получения образования, например. Сейчас оно вроде для кого-то и лучше: в прошлом остались времена дефицита, у нас есть определенная свобода слова — и полное отсутствие единой государственной идеи. С одной стороны, борьба за свободу личности etc. А с другой — полная расхристанность. Свобода это, прежде всего, огромная ответственность, и нечасто простому смертному удается в условиях порой неоправданно больших свобод сохранять человеческое лицо. Перед нами непрерывно встают один за другим вопросы нравственного характера, и у нас есть право принять любое решение. И в известном смысле проще, когда хотя бы какие-то ответы регламентированы законами государства.
Человек верующий реже тяготится проблемами неопределенности. Да, мы все подвержены сомнениям, но христианин всегда найдет ответ на свой вопрос в Библии, мусульманин — в Коране и т.д. Печорин — атеист в высшем понимании этого слова. Как, наверное, и сам Лермонтов — впрочем, об этом не здесь и не сейчас. Он в душе не верит ни в бога, ни в черта, выражаясь проще — сам для себя является и высшем судьей, и преступником, и палачом. Вполне естественно, что ему от этого нехорошо, он сам себе изрядно надоел. А отвязаться – невозможно. Это свойство натуры. Он прекрасно все понимает, обладая незаурядной интуицией и проницательным умом. Но Богом быть, как известно, трудно…
«Журнал Печорина» объясняет, почему он является всюду лишним человеком, нигде не находит покоя. Потому что состояние покоя обусловлено обстоятельствами не внешними, но внутренними. И если человек не имеет собственной точки опоры в жизни, некоего душевного равновесия — увы, ни ему самому, ни людям, к нему приблизившимся, ничего хорошего это не сулит. Роль «журнала Печорина» сводится к тому, что история, носящая поначалу сугубо повествовательный характер, приобретает исповедальную окраску. И, конечно, служит основой для постепенного глубокого раскрытия образа главного героя. Мы смотрим на происходящее уже не извне: ведь дневник изначально рассчитан не столько на постороннего читателя, сколько на самого себя через некоторое время…
В 1838 году Михаил Юрьевич Лермонтов начал работу над «Героем нашего времени», опираясь на свои кавказские впечатления. В процессе создания произведения «Бэла» и «Тамань» были опубликованы в виде отдельных повестей. При публикации «Фаталиста» в «Отечественных записках» редакция поместила извещение о том, что автор предполагает в ближайшее время издать «собрание своих повестей и напечатанных и ненапечатанных». Завершился анонс многообещающими были опубликованы в виде отдельных повестей. При публикации «Фаталиста» в «Отечественных записках» редакция поместила извещение о том, что автор предполагает в ближайшее время издать «собрание своих повестей и напечатанных и ненапечатанных». Завершился анонс многообещающими словами: «Это будет новый, прекрасный подарок русской литературе». Итак, читатели ждали сборник повестей и автор изначально, видимо, не задумывал своё произведение как целостное и связное повествование. В 1840 году роман «Герой нашего времени» увидел свет. Повести, вошедшие в него, имели сплошную композиционную структуру.
Психологическая сложность центрального образа определила композиционное строение произведения. Лермонтов постепенно знакомит читателя со своим героем, всё глубже раскрывая перед нами душу Печорина, всё сильнее нас заинтересовывая.
Композиция кроме сюжета вбирает в себя и другие составляющие произведения. Важным моментом в раскрытии композиции «Героя нашего времени» является и то, кто рассказывает о происходящем. Смена рассказчика позволяет Лермонтову более глубоко и всеобъемлюще раскрыть внутренний мир героя.
Мы знакомимся с Печориным в «Бэле». Рассказывает о герое Максим Максимыч — штабс-капитан, прослуживший с ним год на Кавказе. Максим Максимыч человек добрый, но понять Печорина он не в состоянии. Единственное, что он может сказать о нём, это: «славный малый», «но с большими странностями». Максим Максимыч и Печорин чужды друг другу. Перед нами люди разных эпох, разного мироощущения. Максим Максимыч — старый служака, беспрекословно выполняющий любые приказы начальства, не умеющий и не желающий рассуждать.
Иное дело Печорин. В «Бэле» он скрытен, потому непонятен штабс- капитану. Печорин напоминает романтического героя. История его трагической любви, разочарованность, тоска поражают добродушного Максима Максимыча, но разгадать душу своего подчинённого он не может. Читатель заинтересован, но делать выводы о характере героя ещё рано. Автор передаёт право рассказать о Печорине проезжему офицеру, от лица которого ведётся повествование романа. Это человек, явно понимающий Печорина, они люди одного поколения, люди одного круга. Мы вполне доверяем его суждениям и потому внимательно вчитываемся в его слова.
Перед нами предстаёт психологический портрет героя. Подробно описывая внешность, повествователь пытается понять характер Печорина. Особое внимание рассказчик уделяет глазам: «Они не смеялись, когда он смеялся!..» Он хочет узнать, что скрывают они, и потому с радостью берёт у Максима Максимыча записки Печорина.
Ореол таинственности не исчезает, хотя мы уже многое узнали о герое. Автор предоставляет самому Печорину рассказать о себе. Роман продолжает «Журнал Печорина», его предваряет предисловие повествователя. Здесь мы читаем важные слова: «Может быть, некоторые читатели захотят узнать моё мнение о характере Печорина? Мой ответ — заглавие этой книги». Итак, Печорин — герой своего времени, личность типичная, лицо эпохи. Однако глубоко понять его поможет только исповедь самого героя.
«Журнал Печорина» — это своего рода «роман в романе». «Тамань», «Княжна Мери», «Фаталист» — «история души человеческой, следствие наблюдений ума зрелого над самим собою». Исповедальный характер дневниковых записей роднит роман Лермонтова с его лирикой. Жажда жизни, поиск истинных ценностей, смысла человеческого существования порой приобретает в личности Печорина жёсткие и жестокие формы. Разочарованность, скука, страдание — спутники его жизни и жизни людей, связавших с ним свою судьбу.
Заключительная глава «Фаталист» на первый взгляд кажется лишней, выпадающей из закономерного развития романа. Но на самом деле в «Фаталисте» заключена важнейшая мысль повествования, к ней постепенно вёл нас автор. Печорин переходит от самооценки к размышлению о своём поколении. Каковы же его мысли? Здесь Лермонтов говорит о том, о чём кричал он в «Думе», что не давало ему покоя всю жизнь, — о горькой судьбе своего поколения: «… мы… жалкие потомки, скитающиеся по земле без убеждений и гордости, без наслаждения и страха… мы не способны более к великим жертвам ни для блага человечества, ни даже для собственного нашего счастья, потому что знаем его невозможность и равнодушно переходим от сомнения к сомнению…»
«Фаталист» возвращает нас в крепость, где произошла трагедия с Бэлой. Круг замкнулся. «Кольцевая» композиция подчёркивает обречённость героя. Печорин пытается решить самый сложный вопрос: насколько человек волен распоряжаться своей судьбой. «И если точно есть предопределение, то зачем же нам дана воля, рассудок?» Таким образом, в романе рассматриваются социальные, нравственные и философские проблемы. Психологически точно даётся картина взаимоотношений общества и личности.
- Роман М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» является итоговым произведением творчества писателя. В нем нашли отражения проблемы, глубоко волновавшие автора, а также его современников. Их спектр крайне широк, это обстоятельство определило глубокую и…
«Герой нашего времени» принадлежит к тем явлениям истинного искусства, которые, занимая… внимание публики, как литературная повесть, обращаются в вечный капитал, который с течением времени все более и более увеличивается верными процентами. В. Г….
И ненавидим мы, и любим мы случайно, Ничем не жертвуя ни злобе, ни любви, И царствует в душе какой-то холод тайный, Когда огонь кипит в крови. Эти лермонтовские строки как нельзя лучше характеризуют «героя своего времени» — Печорина. В…
Приходило ли вам в голову, анализируя характер и поступки Григория Александровича Печорина, героя своего времени, взглянуть на женские образы романа не как на фон, делающий образ главного героя ярче и полнее, а как на самостоятельное явление, на героинь…
Журнал Печорина. Предисловие
Предисловие к «Журналу Печорина» содержит в себе объяснение причин, по которым автор решил опубликовать чужие записки. Главная причина — «желание пользы», исходящее из убеждения, что «история души человеческой, хотя бы самой мелкой души, едва ли не любопытнее и полезнее истории целого народа». Этим тезисом Лермонтов укрепляет самый жанр своего романа, построенного на психологическом анализе. Он подчеркивает «искренность» Печорина и противопоставляет его записки «Исповеди» Руссо, которая предназначалась для других. В рукописи очерк «Максим Максимыч» кончается особым абзацем, где Лермонтов сообщает: «Я пересмотрел записки Печорина и заметил по некоторым местам, что он готовил их к печати, без чего, конечно, я не решился бы употребить во зло доверенность штабс-капитана. — В самом деле, Печорин в некоторых местах обращается к читателям; вы это сами увидите, если то, что вы об нем знаете, не отбило у вас охоту узнать его короче». В печатном тексте весь этот абзац отсутствует а в предисловии к «Журналу» Лермонтов создает совсем иную мотивировку. Надо полагать, что сначала никакого предисловия к «Журналу» не предполагалось и вышеприведенный заключительный абзац «Максима Максимыча» должен был служить переходом к запискам Печорина. Лермонтов сообщает, что он публикует пока только ту часть записок, в которой Печорин рассказывает о своем пребывании на Кавказе, а тетрадь, в которой рассказана вся его жизнь, не может быть пока опубликована «по многим важным причинам». Этими словами Лермонтов оправдывает фрагментарность биографии Печорина. Под «важными причинами» надо, по-видимому, разуметь, главным образом, цензурные препятствия; характерно, что за пределами романа осталась именно петербургская жизнь Печорина.
Из книги Кухня дьявола автора Моримура Сэйити
Журнал под названием «Пинфаньский друг» Передо мной лежит журнал, известный лишь узкому кругу посвященных. Он называется «Пинфаньский друг» и представляет собой отпечатанную типографским способом брошюрку объемом в 20-25 страниц. Ни в одном из номеров журнала не указаны ни
Из книги Примечания к прозаическим произведениям автора Лермонтов Михаил Юрьевич
Журнал Печорина. Предисловие Предисловие к «Журналу Печорина» содержит в себе объяснение причин, по которым автор решил опубликовать чужие записки. Главная причина — «желание пользы», исходящее из убеждения, что «история души человеческой, хотя бы самой мелкой души,
Из книги Ещё не вечер… автора Оруженосцев Игорь
Предисловие Эта повесть написана по реальным событиям о людях, которые вольно или невольно в них участвовали, соответственно заняв в истории произошедшего каждый свое должное место. Где-то рукопись биографична, где-то сухо хроникальна, этого нельзя было избежать, так
Из книги Подготовка разведчика [Система спецназа ГРУ] автора Тарас Анатолий Ефимович
Сергей Новиков. Журнал «Кэмпо», N 5/1995 Программы спецподготовки Программа занятий по разведывательной подготовкеNN Темы Часы 1 Организация, вооружение и тактика действий 6 пехотных и танковых подразделений вероятного противника 2 Организация, вооружение и боевое
Из книги Детский дом и его обитатели автора Миронова Лариса Владимировна
Журнал «Урал», номер 12, 1990 г. Е. Цветков «Детский дом – модель общества» (отрывок) … «Отчего гнойники нравственного растления всё откровеннее проявляются в нас?»Так заканчивает свою повесть «Детский дом» Лариса Миронова в журнальном варианте. В книге этого послесловия
Из книги Кухня дьявола автора Моримура Сэйити
Журнал под названием «Пинфаньский друг» Передо мной лежит журнал, известный лишь узкому кругу посвященных. Он называется «Пинфаньский друг» и представляет собой отпечатанную типографским способом брошюрку объемом в 20–25 страниц. Ни в одном из номеров журнала не указаны
Из книги Самая жестокая битва автора Сет Рональд
ПРЕДИСЛОВИЕ Адмирал флота лорд ЛьюинПредисловие к первому изданию этой книги написал адмирал сэр Ричард Онслоу, который во время операции «Пьедестал» в звании капитана 1 ранга командовал эсминцем «Ашанти». Мне крупно повезло, что я служил под его командованием на этом
Из книги X-files. Секретные материалы 20 века. Досье. 2012 №1 автора Коллектив авторов
ЖУРНАЛ «X FILES СЕКРЕТНЫЕ МАТЕРИАЛЫ 20 ВЕКА. ДОСЬЕ.» 2012, №
Из книги X-files. Секретные материалы 20 века. Досье. 2012 №2 автора Коллектив авторов
ЖУРНАЛ «X FILES СЕКРЕТНЫЕ МАТЕРИАЛЫ 20 ВЕКА. ДОСЬЕ.» 2012,
Из книги Журнал «Байкал» 2010–01 автора Митыпов Владимир Гомбожапович
Литературно-художественный и обществено-политический журнал «Байкал»
Из книги Глубина 11 тысяч метров. Солнце под водой автора Пикар Жак
28. Вахтенный журнал Приведу дословно несколько записей из своего журнала с некоторыми пояснениями в скобках:9.48. 10 кг дроби — немного всплываем.9.54. 10 кг дроби — немного всплываем.9.58. 10 кг дроби — немного всплываем.10.10. 45 м над грунтом. Чет Мэй занимается гимнастикой
Из книги Шотландия. Автобиография автора Грэм Кеннет
Новый город, 1767 год «Шотландский журнал» Сообщение о том, что проект архитектора Джеймса Крэйга по постройке Нового Эдинбурга удостоен премии за лучший городской проект, ознаменовало рождение современного Эдинбурга — и современной Шотландии.Проект по расширению
Из книги Еврейская лимита и парижская доброта автора Носик Борис Михайлович
Очень своевременный журнал Дочь польской графини, близкой к австрийскому императорскому двору и державшей в тайне, кто являлся настоящим отцом ее дочери, той самой, что вышла позднее замуж за немецкого принца, но в Париже появилась уже без мужа в обществе своего русского
Из книги Зубы дракона. Мои 30-е годы автора Туровская Майя
Буржуазный и антибуржуазный журнал 1930 год был одинаково рубежным для СССР и Германии. После краха Нью-Йоркской биржи (24 октября 1929 года) началась Великая депрессия, особенно страшная для Веймарской республики, отягченной последствиями Версальского мира. 14 сентября
Из книги Yerba Mate: Мате. Матэ. Мати автора Колина Аугусто Из книги Соборный двор автора Щипков Александр Владимирович
Какую роль записи Печорина играют в раскрытии его характера? (17.1)
«Герой нашего времени» — первый крупный социально-психологический роман. В нем рассказывается «история человеческой души». Лермонтов в предисловии к произведению писал, что главный герой, Печорин — «точно портрет, но не одного человека: это портрет, составленный из пороков всего нашего поколения, в полном их развитии». Но так ли плох Печорин?
Композиция романа дает возможность лучше понять героя. В первой части произведения мы знакомимся с Печориным. Нам получается видеть его лишь со стороны, представлять его, основываясь на характеристике, данной другими персонажами. Вторая часть — журнал «Печорина» — представляет собой дневник, который вёл Григорий Александрович. В предисловии к этой части автор обращает внимание на то, что все в журнале было написано искренне и герой не скрывал своих пороков.
В таких главах, как «Княжна Мэри» и «Тамань», Печорин раскрывается перед читателем как человек, в душе которого есть место романтичным чувствам. Герой описывает в дневнике Мэри, Веру, Ундину с нежностью, уделяя внимание деталям. Так очень светлым и милым выходит описание танца с княжной. Образ Веры получается нежным и хрупким. А про Ундину Григорий Александрович пишет, что она очаровывает его.
Помимо этого, Печорин в своём дневнике показывает, что он самокритичен и несчастен. Герой задается вопросами: «Зачем я жил?», «Для какой цели я родился?». Внутри его постоянный конфликт между разумом и сердцем. Сам же Печорин говорит, что давно уже живет головой, а не сердцем и что в нем два человека, один из которых совершает поступки, а другой их анализирует и осуждает. Таким образом, читатель, благодаря журналу Печорина, может увидеть внутренний мир героя, его не только отрицательные, но и положительные качества.
Оценка: 14
баллов
(из 14)
К1 — 3
К2 — 2К3 — 3К4 — 3К5 — 3
Печорин в главе «Княжна Мери»
Характеристика Печорина в главе «Бэла» и в главе «Княжна Мери» поражает своей контрастностью, так как во второй упомянутой главе появляется Вера, которая стала единственной женщиной, сумевшей понять Печорина по-настоящему. Именно ее Печорин полюбил. Его чувство к ней было необыкновенно трепетным и нежным. Но в конечном итоге Григорий теряет и эту женщину.
Именно в момент, когда он осознает потерю избранницы, перед читателем открывается новый Печорин. Характеристика героя на данном этапе заключается в отчаянии, он уже не строит планы, готов к глупым и необдуманным поступкам. Не сумев спасти потерянное счастье, Григорий Александрович плачет, словно дитя.
анализ текста Предисловия Герой нашего времени помогите плиииз=
- Предисловие к роману в художественной структуре «Героя нашего времени» — наиболее выраженный компонент авторского метатекста. Оно включает в себя постановку и решение задач, свойственных литературной критике: объяснение замысла произведения (иначе говоря, авторского целеполагания) и стремление «развести» образ главного героя и биографию его создателя («другие же очень тонко замечали, что сочинитель нарисовал свой портрет и портреты своих знакомых»). 1 Лермонтов отводит упреки «некоторых читателей и даже журналов» в крайностях субъективного выбора «безнравственного человека» в герои произведения и в автобиографизме как выражении несостоятельности и романа, и его творца.
Не менее важно для Лермонтова отстоять идею типичности образа Печорина, создать «портрет, составленный из пороков всего нашего поколения» (с. 276), и опротестовать лобовой этический дидактизм, который оппоненты-критики навязывают писателю: «Иные ужасно обиделись, и не шутя, что им ставят в пример такого безнравственного человека, как Герой Нашего Времени» (с. 276).
Лермонтов обозначает две сущностные доминанты критического произведения — полемика с критическими отзывами (предисловие служит «оправданием и ответом на критики» — с. 275) идиалог с читателем, которому автор внушает верное представление о предмете литературных раздумий и оценок. Но обе эти черты в предисловии к «Герою нашего времени» обретают несколько иной характер и смысл, нежели в собственно критическом сочинении.
Предисловие по своей сути не предполагает диалога, потому что его жанровая установка — предуведомить читателя об авторской точке зрения. Мнение будущего читателя для авторского «я» располагается в зоне предположительной модальности, тогда как художественный текст, в который он намерен ввести свою аудиторию, — это зона уже осуществленной реальности. Она выступает объективным инобытием «я» творца и художественного текста (в данном случае «Героя нашего времени»), и метатекста (предисловия к роману) .Моменты, сближающие предисловие к «Герою нашего времени» с критической статьей, с одной стороны, факультативны по отношению к жанровой природе предисловия, с другой — и полемика с критическими отзывами, и прямое обращение к читателю в контексте предисловия, ставшего органической частью целостной художественной структуры романа Лермонтова, переносят элементы критического мышления в сферу изображаемого мира, мира, воссоздаваемого в произведении словесного искусства. Они становятся не элементами собственно критики, а образами этих элементов.
В композиции лермонтовского романа начиная с 1841 года два предисловия: авторское, открывающее произведение и не имеющее жанрового заголовка, и «Предисловие» к «Журналу Печорина», которое Б. Т. Удодов считает равноправной составляющей «Героя нашего времени». 2 Функции двух вариантов одного и того же редакторского жанра в романе Лермонтова и схожи, и различны. Помещенное после главы «Максим Максимыч» «Предисловие» к «Журналу Печорина» несет важнейшую сюжетно-событийную информацию: Печорин, возвращаясь из Персии, умер. В результате в жанровом отношении «метатекстовый» эпизод выступает как органическая часть собственно текстового (романного) пространства. В «Предисловии» к «Журналу Печорина» странствующий офицер, уже известный по двум предыдущим главам как повествователь и персонаж, приобретает еще одну роль: он публикатор случайно доставшихся ему тетрадок Печорина, причем публикует он эти записки под своим именем. Из сферы изображаемой в романе реальности, не порывая с нею, странствующий офицер перемещается в сферу профессиональной литературы, и этот статус вплотную приближает его к статусу автора в предуведомлении ко всему роману. Сразу отметим, что в тексте «Героя нашего времени» присутствует еще одно проявление медиаторной позиции странствующего офицера — это примечание к песне Казбича: «Я прошу прощения у читателей в том, что переложил в стихи песню Казбича, переданную мне, разумеется, прозой; но привычка вторая натура. ( Примечание Лермонтова.) «
В “Предисловии” к “Герою нашего времени” нет этого доверительного тона. Автор как бы сомневается в существовании “читателя-друга”. Есть ли он на Руси? Сочувствует ли он автору?
Способен ли разгадать скрытый в словах смысл? Автор жалуется здесь на равнодушие и “несчастную доверчивость” читателя: “Обыкновенно читателям дела нет до нравственной цели и до журнальных нападок, и потому они не читают предисловий. А жаль, что это так, особенно у нас”.
С намеками, рассчитанными на чуткость-читателя, автор, напоминая
об орудии “остром, почти невидимом, и тем не менее смертельном, которое под одеждой лести наносит неотразимый и верный удар”, писал: “Довольно людей кормили сластями; у них от этого испортился желудок: нужны горькие лекарства, едкие истины”.
Композиция и стиль романа не раз вводили исследователей в заблуждение. С первой же повести (“Бэла”) бросается в глаза ясность, удивительная прозрачность языка, “благородная простота” и естественность рассказа. Странствующий офицер, от имени которого ведется повествование, для того чтобы рассеять дорожную скуку, пожелал “вытянуть” у своего
попутчика “какую-нибудь историйку”.
Внешняя форма здесь условна, и было бы опрометчиво полностью доверять прямому смыслу этих слов, хотя, казалось бы, налицо и психологическое оправдание, и правдоподобие самого рассказа: “А поболтать было о чем: кругом народ дикий, любопытный, каждый день опасность, случаи бывают чудные, и тут поневоле пожалеешь о том, что у нас так мало записывают”. Так непринужденно просто начинается лермонтовский роман, с ровной, спокойной повествовательной интонации. Страницы, посвященные описаниям местности, бытовым сценам, по своей стилистической природе, по точности, лаконизму, реалистичности напоминают местами пушкинские путевые записки (“Путешествие в Арзрум”). Но не ими, не этими реалистическими элементами стиля характеризуется лермонтовский роман.
Они играют служебную, подчиненную роль, отражают процесс активного освоения зрелым романтизмом достижений начальной стадии реализма, в частности пушкинской реалистической прозы, они служат углублению и совершенствованию романтической системы Лермонтова.
В этом отношении весьма характерен нарастающий в “Герое нашего времейи” драматизм, обусловленный авторской позицией, лиризмом и напряженным психологизмом романа. Вначале кажется все ясным. Потом все больше и больше вступает в силу второй стилистический план романа.
Появляются недоговоренность, загадочность, намеки на скрытый смысл слов – характерные признаки романтического стиля. Все явственнее звучит там голос самого автора, свойственный его мироощущению трагизм. Белинский, касаясь стилистического своеобразия текста “Предисловия” Лермонтова ко второму изданию романа, писал: “Какая точность и определенность в каждом слове, как на месте и не заменимо другим каждое слово!
Какая сжатость, краткость и вместе с тем многозначительность! Читая строки, читаешь и между строками; понимая ясно все сказанное автором, понимаешь еще и то, чего он не хотел говорить, опасаясь быть многоречивым “.
В критическом разборе “Героя нашего времени” Белинского занимала также проблема восприятия художественного текста. Он подчеркивал многогранность, многозначность образной речи. Слова могут быть восприняты по-разному. Их выразительные возможности ‘ зависят не только от объекта восприятия (художественного произведения), но и от субъекта, личности воспринимающего.
Критик, в связи с романом Лермонтова разъясняя содержание понятия “замкнутости целого”, писал: “Все вопросы и предлагаются и решаются словом, а слово есть или мысль, или пустой звук”. Все зависит от личности воспринимающего, от его развитости, чуткости, способности улавливать оттенки, понимать иронию. Нужна почва, необходимые условия для понятливости.
Образная речь богата примерами многозначности слова, а романтическая ирония открыла новые возможности в расширении его смысловых грани г,. “Скрытая мысль, – писал Герцен, увеличивает силу речи, обнаженная – сдерживает воображение. Иносказательная речь храпит следы волнения, борьбы; в ней больше страсти, чем в простом изложении. Недомолвка сильнее под своим покровом, всегда прозрачным для того, кто хочет понимать”.
Возможно ли поверить, что этому “странствующему офицеру”, под которым скрывается автор, с его острым восприятием жизни, до всего этого нет никакого дела? В желчной интонации этих строк звучит горечь, отчаяние, но не равнодушие, а скорее, по удачному выражению А. Григорьева, “холодная ироническая тоска”.
В романе Лермонтова существует второй план, подтекст, который нередко скрыт за внешней стороной повествования. Текст “Героя нашего времени” понять правильно невозможно при игнорировании интонации, акцентов, оттенков поэтической мысли. Важны частые переходы, отражающие колебания душевного состояния самого автора, изменения интонационного ключа.
Ироническая интонация, идущая от традиции романтизма, составляет одну из важнейших черт стиля Лермонтова. Ирония как психологическая и эстетическая категория распадается на множество разновидностей.
Слова эти появились в “Предисловии” как ответ критикам, которые видели в романе автобиографию Лермонтова, для того чтобы убедить читателя в том, что автор “никогда не знал” Печорина и не имеет к нему пи малейшего отношения. “Иные ужасно обиделись, и не шутя, что им ставят в пример такого безнравственного человека, как Герой нашего времени; другие же очень тонко замечали, – говорится в “Предисловии”, – что сочинитель нарисовал свой портрет и портреты своих знакомых… Старая и жалкая шутка!” .
Ирония рассчитана здесь на то, чтобы заставить читателя отказаться от простодушно-доверчивого отношения к слову, заставить разгадать подлинную мысль автора. Одна короткая фраза написана в двух разных интонационных ключах: тут и желчная, ядовитая ирония: “Другие же очень тонко замечали”; и грустная усмешка: “Старая жалкая шутка! Но, видно, Русь так уж сотворена, что все в ней обновляется, кроме подобных нелепостей”.
Лермонтов защищает Печорина от несправедливых нападок критики. “Иные ужасно обиделись, и не шутя, что им ставят в пример такого безнравственного человека, как Герой Нашего Времени”. Интонация в этом случае (“иные ужасно обиделись, и не шутя”) служит своеобразным сигналом, заставляющим читателя читать между строками, задуматься над вопросом об авторской оценке личности Печорина: на самом ли деле он считает “героя времени” безнравственным человеком и насколько “иные”, которые “ужасно обиделись”, лучше Печорина. Что подлинный смысл этих слов нужно толковать только так, подтверждается черновым вариантом “Предисловия”, где автор, называя Печорина “типом”, заключает : “Ежели вы верили возможности существования всех трагических и романтических злодеев, отчего же вы не веруете в действительность Печорина?
Если вы любовались вымыслами, гораздо более ужасными и уродливыми, а, что в нем больше правды, нежели вы того желали”.
Loading…